Неудивительно, что голоса порой срывались на крик или визг.

— Любые перемены в расписании без достаточных на то оснований, — резко говорила, словно диктовала, доктор Шеннон, переводя взгляд с одного лица на другое, — сразу вызовут подозрение. Любому покажется, что мы заметаем следы. Мы не можем рисковать подобным образом, ставя под вопрос само существование отделения эстетической хирургии…

Дверь открылась, и один за другим вошли Скалли и Малдер.

Без стука.

— Простите, что вторглись, — сухо начала Скалли, — и прервали ваше собрание, но это чрезвычайно срочное дело.

— Мы понимаем, — проговорил доктор Франклин. Пожалуй, он единственный здесь сохранял спокойствие — во всяком случае, с виду. Возможно, потому, что явно был тут самым старшим. Годы отучают от привычки суетиться и кудахтать по пустякам. Годы приучают, что все — пустяки. — Пожалуйста, присаживайтесь.

— Благодарю, — ответила Скалли, садясь в свободное кресло. Малдер уселся молча.

Доктор Франклин взял инициативу прочно.

— Собрание… — сказал он. — Это не просто собрание. Надеюсь, вы понимаете, — он обращался непосредственно к агентам, игнорируя коллег, — как наша группа озабочена происходящим и как важно нам самим понять, что происходит. Как мы жаждем покончить с кровавым действом и наконец призвать виновника к правосудию.

У него явственно был опыт публичных выступлений.

— Наконец? — после паузы переспросила Скалли. — То есть…

Это действительно была довольно многозначительная оговорка. Доктор Франклин, судя по всему, на что-то прозрачно намекал.

Доктор Франклин вопросительно обвел взглядом остальных хирургов. Те ответили ему недоуменными взглядами; лишь доктор Шеннон отчетливо, но как-то нерешительно кивнула, словно бы предоставляя старшему коллеге говорить все, что он сочтет нужным, — но понятия не имея, о чем именно тот собрался поведать.

Доктор Франклин сцепил пальцы.

— Я не знаю и не могу знать, сколько вам уже известно, — начал он неторопливо, — но, видите ли, в нашей больнице лет десять назад произошло несколько смертей. Непонятных смертей. И именно в отделе пластических операций — непосредственном предшественнике нынешнего нашего отделения эстетической хирургии. Все эти случаи были признаны случайными и не имели последствий.

— Так, — сказала Скалли.

— Кто-либо из вас уже работал здесь в то время? — цепко спросил Малдер.

Доктор Франклин вновь обвел коллег взглядом.

— Некоторые ~ да, некоторые — нет, но дело, на мой взгляд, не в этом, — проговорил он размереннои веско. — Более существенным представляется вот что. Есть медсестра Ребекка Уэйт. Вы с ней, кажется, уже беседовали.

— Очень коротко, — осторожно согласилась Скалли.

— Очень жаль, — в тон ей ответил доктор Франклин. — В свое время она находилась в непосредственном контакте со всеми погибшими пациентами. Готовила к операции, ассистировала при ее проведении… Уже тогда оказалось, что именно и только она контактировала в роковой момент со всеми погибшими. Операции проводили разные врачи. Но так получилось, что те или иные вспомогательные мероприятия проводила во всех случаях именно сестра Ребекка Уэйт.

— У вас есть какие-то причины подозревать ее?

Доктор Франклин качнул головой.

— Ни малейших, иначе я еще по свежим следам поделился бы своими подозрениями с полицией. Однако вскоре после этих происшествий сестра Уэйт уволилась из Гринвудского центра… бог знает, по каким заведениям ее носило эти годы. Но шесть недель назад она вновь перевелась сюда откуда-то, если не ошибаюсь, из Миннесоты… Шесть недель назад. И, обратите внимание, обоих погибших сегодня готовила к операции тоже она.

Скалли пружинисто поднялась. Малдер не тронулся с места.

— Скажите, — осторожно подбирая слова, спросил он, а что такого могла сделать сестра, — он подчеркнул голосом слово «сестра», — чтобы во время операции с ума сошел врач? — и он подчеркнул голосом слово «врач».

Но доктор Франклин остался невозмутим.

— Откуда мне знать, — проговорил он. — Я просто изложил вам факты.

— Спасибо, — проговорил Малдер и тоже поднялся.

Когда агенты вышли из комнаты заседаний, за столом несколько секунд царило молчание, а потом доктор Шеннон тепло и благодарно улыбнулась доктору Франклину и тоже сказала:

— Спасибо, Джек…

Бернсайд-драйв, 375-б

Гленвью, Иллинойс

Сумерки уже сменялись тьмой раннего осеннего вечера, когда Малдер и Скалли подъехали к скромному, утлому домику па забытой богом улочке одного из далеких от озера, небогатых районов Чикаго. Малдер резко остановил машину.

— За эти десять лет она сменила много мест работы, — закончил Малдер. — По всей стране. У меня создалось такое впечатление, что…

— Что?