В голосе шкипера чувствовались удивление и растерянность. Молдер пожал плечами. Если в электронике он хоть немного, но разбирался, то в навигации был полным профаном.

– Может быть, это льдина? То покрывается водой, то вновь всплывает на поверхность?

– Не смешите меня! – огрызнулся Трондхайм. – Ныряющая льдина размером с добрый айсберг? А если так, то почему же молчит мой эхолот?

Молдер молча развел руками. Теперь он и сам видел, как отметка на экране то скрывается, то появляется вновь. К тому же, время от времени по экрану начинали пробегать какие-то странные волны и блеклые концентрические круги. Трондхайм дотронулся до рукояток настройки и пошевелил ими.

– Дьявол меня разбери! – пробормотал он. – Откуда идут эти помехи?

Дверь, ведущая на правое крыло мостика, распахнулась, впустив в рубку порыв холодного воздуха, наполненного мелкой водяной пылью. В проеме появилась голова парнишки-впередсмотрящего.

– Судно прямо по курсу! – громко заорал он.

Трондхайм немедленно приник к переднему стеклу, а затем рванулся к машинному телеграфу и перекинул оба рычага в обратное положение.

– Полный назад! – крикнул он в переговорную трубу.

Через несколько секунд судно как бы нехотя отозвалось, ощутимо сбавив ход. К этому моменту Молдер тоже увидел сквозь пелену тумана смутно различимый корпус корабля. Трондхайм положил штурвал влево, и «Морита» начала поворачивать, приближаясь к неизвестному судну правым бортом. Через пару минут уже можно было разглядеть очертания незнакомца – приподнятая вверх носовая часть с косо срезанным «клиперским» форштевнем, полусферическая орудийная башня, сдвинутая назад широкая труба и две невысокие мачты, усеянные антеннами и решетками локаторов. На носу хорошо был виден нанесенный черной краской бортовой номер.

– F97. Кажется, это то, что мы искали, – тихо произнесла за спиной Молдера незаметно появившаяся в рубке Скалли. – Мы будем на него высаживаться?

– Конечно! – Молдер повернулся к шкиперу и улыбнулся как можно более любезно. – Мы хоти попасть туда. Вы составите нам компанию?

Трондхайм на секунду задумался. Судя по всему, ему не слишком хотелось покидать свой корабль и лезть на борт «летучего голландца». Однако любопытство пересилило. Он кивнул.

– Ладно, так уж и быть. Только я возьму с собой юнгу – вчетвером нам будет проще.

– Очень хорошо. – Молдер был искренне рад такому повороту дел. – У нас будет с собой много аппаратуры для исследований, и, возможно, нам понадобится ассистент.

Юнгу звали Хальверссон, и он оказался тем самым парнишкой-впередсмотрящим. Молодой человек явно был рад предстоящему приключению. Он с готовностью забрал у Скалли тяжелую сумку и перескочил на борт покинутого корабля вторым – сразу вслед за Трондхаймом. Шкипер принял с борта «Мориты» канат и закрепил его за один из носовых кнехтов. Затем двое матросов перекинули с борта на борт трап, и Скалли, аккуратно держась за швартовочный конец, тоже перебралась на эсминец. Замыкающим шел Молдер, неся еще одну большую сумку.

– Собрались в дальнюю туристическую поездку? – иронически спросил Трондхайм, когда все четверо оказались на палубе эсминца.

– Вы забываете, что мы ученые, – ответствовал Молдер. – Наша задача – за минимальное время провести максимум исследований и анализов и привезти из этой экспедиции как можно больше информации. Естественно, обрабатывать полученные данные мы будем уже дома, в университетской лаборатории. Но экспресс-лаборатория у нас с собой тоже есть.

Юный Хальверссон восхищенно покачал головой.

– С чего мы начинаем? – спросила Скалли.

– Очевидно, сначала надо попасть в рубку и на ходовой мостик, – сказал Молдер. – Там должны остаться судовые документы – журнал, маршрутные карты. Наконец, показания «черного ящика».

Хорошо, что Молдеру пришло в голову изучить внутреннюю планировку эсминцев типа «Броадсворд» еще в Скапа-Флоу. По крайней мере, дверь и ведущую наверх лестницу он отыскал почти сразу же, а затем умудрился почти не запутаться в узких коридорах. Корабль производил странное впечатление – было похоже, что его оставили не несколько дней, а, по крайней мере, несколько лет назад. Все железные и стальные предметы были покрыты тонким слоем ржавчины, на дереве и пластике кое-где лежал белесоватый налет. И нигде не было видно ни души – ни живой, ни мертвой. Следов торопливого бегства тоже не наблюдалось. Создавалось впечатление, что команда корабля просто внезапно исчезла – за исключением тех двадцати трех человек, что успели погрузиться в спасательную шлюпку.

В рубке эсминца тоже было пусто. На взгляд неспециалиста, здесь царил почти полный порядок – за исключением того, что обе двери на мостик были распахнуты настежь, и по помещению гулял холодный сырой ветер. Судовой журнал оказался на месте, навигационные карты тоже лежали там, где и должны были лежать, – на штурманском столике. Курс был отмечен карандашом, красная линия тянулась от Ньюфаундленда и обрывалась южнее Лофотенских островов, к северо-западу от Тронхейма. Судя по прокладке, корабль должен был зайти в Тронхейм. Молдер склонился над картой, пытаясь прикинуть координаты последней точки. Насколько он мог понять, она практически совпадала с тем местом, где эсминец исчез из поля зрения станций слежения.