— Кто собрал?

— Я не знаю. Меня привезли из Завидова, — тяжело дышал пленник.

— Кто? Кто собирал вашу группу?

— Федор. Федор Суходолов! — крикнул пленник. — Это он меня пригласил. Я ничего не знал.

— Кто такой этот Суходолов?

— Мы с ним вместе сидели, — сообщил Форин.

— Ты судимый? — Фомичев взглянул на Рашковского. Тот молча слушал.

— Нас подставили, — тяжело дышал пленник, — осудили за изнасилование. Она сама хотела, а нас подставили…

— Что у вас было, — крикнул генерал, — говори спокойнее.

— Мы служили в Иркутске. Молодая женщина — путевой обходчик. Мы с Федором были вместе. И еще один парень… А потом она пожаловалась… и нас посадили. Мне дали шесть лет, Федору восемь. Я вышел быстрее. Потом мы встретились в Москве. Он предложил работу. Я не виноват. Я не знал, что там девочка…

— Где он живет?

— Метро «Таганская», улица Нижегородская, — выдохнул пленник. — Я не виноват, — повторял он.

Фомичев посмотрел на часы. Было достаточно поздно, но нельзя терять времени. Он взглянул на Арсена.

— У тебя машина здесь?

— Да, — кивнул тот.

— Возьми моего водителя и быстро туда. Привезете этого Федора. Только быстро. У вас мало времени.

— Я поеду с ним, — предложил Акпер.

— Поезжай, — разрешил Рашковский.

— Нет, — резко возразил Фомичев, — поедет Арсен. По дороге возьмете двоих наших. Ваш охранник должен быть все время рядом с вами. Мало ли что может случиться.

Рашковский согласно кивнул. Арсен передал повязку Иманову, чтобы тот мог зажать рот пленнику в случае необходимости, и сам поспешил к своему автомобилю. Фомичев взглянул на пленника.

— Что он тебе предложил?

— Деньги. Пять тысяч долларов. Он сказал, что все будет нормально. Мы собрались за городом, в Кунцеве. Нас было двенадцать человек. На трех машинах. Нам объяснили, где нужно стрелять. Некоторые плохо говорили по-русски. Двоим дали гранатометы.

— Кто объяснял? Федор?

— Нет. Там был один высокий мужик. Он, кажется, военный. Подробно начертил схему и объяснил нам, где кому стоять. Сказал, что нужно добить в первую очередь самого Рашковского. Всем показал его фотографию.

— Где именно в Кунцеве?

— У ангара. Там есть большой ангар при въезде. Я улицу не помню, — виновато сказал пленник, — напротив бар был. И железнодорожная станция.

— Деньги дали заранее?

— Нет. Только тысячу долларов. Остальные пообещали потом. Но когда узнали, что мы ничего не смогли сделать, вообще не заплатили. Я прятался несколько дней, потом нога начала сильно болеть, и я пошел к врачу. Он сказал, что рана гноится. И когда обрабатывал мне ногу, приехали из ФСБ. Их медсестра предупредила.

— Больше ничего не хочешь сказать?

— Они говорили, что в машине обязательно будет Рашковский, — снова сказал пленник. — Мы не знали, что там его дочь. А когда поняли, стали отходить. Охранники все время стреляли, убили нескольких наших. А меня ранили, но я успел прыгнуть в машину.

— Вам сказали, где именно вас соберут?

— Нет. Ничего больше не сказали. Меня оставили в Завидове и уехали. Я там живу. — Он умоляюще смотрел на Фомичева. Пленник готов был говорить сколько угодно, лишь бы его не мучили и оставили жить.

— Когда в лагере сидел, стучал на товарищей? — вдруг спросил Фомичев. — Сексотом был?

— Нет, — испугался еще больше Форин, — нет. Ни на кого не стучал. Мне оперы несколько раз предлагали, но я отказывался. Честное слово…

— А потом деньги получал?

— Какие деньги? — не понимал несчастный.

— Ладно, все, — отмахнулся Николай Александрович.

Он кивнул Акперу, чтобы тот закрыл рот пленнику, и они с Рашковским вышли из сарая.

— Непонятно, — хмуро сказал генерал, — они напали сборной командой. Мы называем такие «солянкой». Они обычно бывают не очень подготовлены. Видимо, среди них были и профессиональные военные. Этот кретин явно не умеет управляться с гранатометом.

— Меня больше интересует, кто их нанял, — сухо заметил Рашковский.

— Из него мы больше ничего не вытянем. Судя по всему, он не врет. Но мы еще все проверим, — пообещал Фомичев.

В этот момент раздался телефонный звонок. Генерал достал трубку.

— Я понял, — сказал он через некоторое время, нахмурившись, — да, да, я все понял. Спасибо. — Он убрал аппарат, взглянул на Рашковского. — В ФСБ начали поиск исчезнувшего свидетеля, — коротко доложил он. — Один из моих бывших подчиненных позвонил. Они считают, что наши люди похитили свидетеля. Меня сразу вычислили, я же вас предупреждал.