— Двенадцать лет назад вы заходили в Кёльне в магазин нижнего белья «Ла Перла». Этот факт был зафиксирован сотрудниками, наблюдавшими за вами, — сообщил Циннер. — Вы хотите еще что-то сказать?

Она действительно заходила тогда в этот магазин и даже смотрела это белье. Она еще помнила, что ее поразили тогда цены. Фантастические цены на совершенно потрясающее нижнее белье.

— Вам дали мое личное дело?.. — не удержалась она от вопроса. Ведь чтобы Циннер получил к нему доступ, он должен был иметь разрешение самого директора службы. А он отдавал подобные указания в исключительных случаях. Ей теперь многое становилось понятным.

— Мне об этом рассказали, — кажется, впервые за все время их общения Циннер допустил небольшую тактическую ошибку. Но она была довольна.

— До свидания, — коротко попрощалась она и положила трубку.

И тем не менее на следующее утро она выполнила все рекомендации Циннера, отправляясь на встречу с Рашковским. На стоянке перед зданием банка уже были предупреждены о парковке ее автомобиля. Молодой человек взял ключи и пообещал поставить автомобиль на место. Он даже не выдал ей обычного талона или номера. Здесь всех клиентов знали в лицо и по номерам. В офисе она прошла через металлоискатель. И сразу увидела молодую высокую женщину. Женщина была красивой. Очень красивой. В ней чувствовалась смесь азиатской и европейской крови. Длинная коричневая юбка и короткий красновато-коричневый пиджак — Марина машинально отметила элегантную одежду молодой красавицы. В свою очередь та внимательно оглядела Чернышеву — с ног до головы. Очевидно, осталась не очень довольна, так как снисходительно улыбнулась и сразу же подошла к гостье.

— Вы Марина Владимировна Чернышева? — спросила она.

— Да.

— Я Лида, секретарь Валентина Давидовича, — улыбнулась молодая женщина. Ей было лет двадцать пять, не больше. — Пройдемте наверх, он сейчас приедет. Меня предупредили, чтобы я вас встретила.

Они вошли в кабину лифта, Лида нажала кнопку и, улыбнувшись, добавила:

— Ваш кабинет уже подготовлен. Но картины мы пока не повесили. Хозяева кабинетов обычно сами выбирают их по вкусу. Мебель мы поставили, но вы можете ее и поменять. Наши консультанты считают, что человек должен сам подбирать себе антураж, наиболее комфортный для работы.

— Я не очень привередлива, — улыбнулась Марина, — но к живописи у меня свои претензии.

— У нас есть еще время, — любезно сказала Лида, взглянув на часы. — Мы можем спуститься в нашу галерею. Там вы можете отобрать картины для кабинета. Или вы хотите сначала посмотреть свой кабинет?

— Давайте сначала посмотрим кабинет, — решила Марина.

— Конечно. — Створки кабины лифта открылись, и они вышли в коридор.

— Там наша приемная, — показала Лида, — и кабинет Валентина Давидовича. А ваш расположен рядом с приемной. Возле кабинета Леонида Дмитриевича. Пройдемте, я покажу.

Она прошла по коридору и открыла дверь в кабинет. Марина вошла следом за Лидой. И чуть не ахнула от неожиданности. Кабинет напоминал небольшую квартиру. Метров тридцать — тридцать пять. Обставлен темной итальянской мебелью. Такую мебель она видела в кабинете заместителя директора их службы. Да и то не в полном варианте. На столике стоял букет цветов.

— Телевизор подключен к общей системе службы безопасности. Кроме того, с вами может связаться и сам Валентин Давидович, если ему понадобится, — пояснила Лида, — один телефон прямой связи с ним. Другой — городской. На столе есть список газет и журналов, которые обычно подписывала работавшая до вас Карпотина. Но там много журналов на английском.

— Это хорошо, — одобрила Марина, — я думаю, что можно пополнить список. Кроме английских, выпишем еще испанские, итальянские и французские издания. Они, полагаю, нужны будут в работе.

Она помнила, что не должна говорить о своем знании французского, но здесь нужно было срезать Лиду.

— Да?.. — Лида посмотрела на нее с уважением. — Здесь список внутренних телефонов, — продолжала она, — столовая у нас бесплатная. У всех работников удерживают по триста долларов на столовую. Вы будете питаться в первом блоке, я вам потом покажу. Но это только тогда, когда вы будете в Москве. Здесь факс и лазерный принтер. Вам нравится? — не удержалась от вопроса Лида.

— Нравится, — кивнула Марина, — а компьютер подключен к Интернету?

— Вы умеете работать на компьютере? Но у нас есть для этого специальные операторы, — удивилась Лида.

— Ясно. Теперь займемся картинами. — Марина понимала, что нужно сразу посадить на место эту наглую девочку, так явно подчеркивавшую, как повезло Чернышевой, попавшей на столь высокооплачиваемую работу.

— Пойдемте в галерею, — предложила Лида, выходя из кабинета.

Она снова вошли в кабину лифта и спустились на первый этаж. В дальнем конце коридора располагалась галерея. Марина, войдя в помещение, невольно замерла. Ей показалось, что она попала в небольшой музей. Здесь висели действительно прекрасные картины. Мясоедов, Поленов, Крамской.

— Вы собираете только передвижников? — спросила Марина.

— Почему… передвижники? — не поняла Лида. — У нас очень хорошие картины.

— Не сомневаюсь, но их так называли, — улыбнулась Марина. — И эти полотна замечательные. Это, кажется, Коровин, а там Саврасов, Малютин. У вас есть даже Пукирев и Перов. Конечно, я бы выбрала вот эту картину Коровина и вон ту Нестерова, если возможно. Но лучше бы оставить их здесь, чтобы не нарушать целостность галереи.

Лида молчала. Ей было стыдно сознаться, что она никогда не слышала таких фамилий.