— Охолонь, Лавруша, базар серьезный...

Медленно, не торопясь, но и не затягивая, Санчо «нарисовал» малопонятные события. И почесывание в спине и затылке, и разведочную прогулку по окрестностям, и посещение деревенской пивнушки, и избу бобыля, в которой обосновались пастухи. Вот только о своей непростительной ошибке упомянул вскользь. Дескать, подельник главного топтуна подкрался и трахнул кастетом.

— Значит, пасут? — сам себя спросил Лавр. — Интересно знать, кому понадобилось, с чьей подачи? Впрочем, ничего нет тайного, которое не становится явным. Узнаем.

Долгие годы общения наложили свой отпечаток — друзья умели разговаривать «молча» или ограничивались одним -двумя словами. И понимали же! С жеста, с гримасы, со взгляда.

Санчо вопросительно вздурнул брови. «Не передумал бросить депутатство? Обстановка так сложилась, что лишняя гарантия безопасности не помешает.». В ответ — насмешливый взгляд, пожатие плечами. «Нет, дружан, не передумал. Осточертело.».

Второй «вопрос» — более болезненный. «Что с сынком?». Лавр нахмурился, недовольно поморщился. Санчо изобразил понимающую улыбочку, извинительно кивнул...

Лвриков-младший не отказался от мысли завладеть окимовским заводом, наоборот, еще больше утвердился в своем замысле. Отец отказался помогать? Ну, что ж, это его право. Пусть сидит в пенсионном закутке, ухаживает за невестой, ремонтирует будущее любовное гнездышко. По возрасту положено. А он, молодой и сильный, уже нашел применение бьющей гейзером энергии.

Привлекать зарубежных инвесторов он не собирается. Обойдется своими силами и средствами. Реконструирует и расширит цеха, построит новые, оснастит их современным оборудованием. Соответственно, появятся дополнительные рабочие места. Город, может быть, и весь район вздохнет, избавится от нищеты.

Ему чудилось всеобщее ликование, овации, плакаты и лозунги с изъявлением признательности и благодарности благодетелю. Отец признается в своей неправоте и близорукости. Клавка обцелует победителя...

Впрочем, девчонка — пройденный этап. Приятный, но померкший.

Что до помощников — новоявленный инвестор тоже не обделен. Главный — Белугин, мин херц Петр Алексеевич. И подскажет, и нацелит. Опыта ему не занимать.

Федечке повезло — он нашел неуловимого управляющего главным супермаркетом компании на открытой площадке верхнего этажа. Покрытое морщинами лицо освещает добрая, задумчивая улыбка, обширная плешь отражает солнечные лучи. Приклеить окладистую бороду — типичный апостол, любимый ученик Христа.

Белугин отдыхал от своих многотрудных обязанностей, от беготни по отделам магазина, от «воспитания» продавщиц и фасовшиц, грузчиков и кладовщиков. Отдыхал по своему, по «белугински». Не валялся на диване, бездумно глядя в потолок, не попивал кофе или чай — просто стоял и любовался панорамой Москвы.

Когда Лавриков-младший приблизился, он оглянулся. Будто увидел его второй парой глаз, пристроенных на затылке.

— А-а, Федор Федорович! Желаю здравствовать. Давненько не навещал старика. Признаюсь, соскучился.

— Я тоже соскучился, Петр Алексеевич.

Федечка уважал Белугина. Не за благообразную, «апостольскую» внешность и не за всепонимающую улыбку — за непоказную честность и за доброжелательность пожилого мудрого человека. Белугин относился к богатому акционеру с таким же уважением. Молодой да раний, энергия бьет ключом. Придется время от времени охлаждать, будет значительно хуже, если охладят другие.

Вот и получился некий симбиоз молодой энергии и старческой мудрости.

— Ну-ну, хватит лить на меня елей, могу и всплакнуть, — смутился упрвляющий. — Лучше скажи: о консервном заводике все еще мечтаешь? Или отказался?

Обидный вопрос! Будто Лавриков — самовлюбленный малец, переоценивший свои способности. Поэтому ответ прозвучал несколько резковато.

— Не мечтаю и не отказался — решил. Сделаю, обязателтьно сделаю! А вы все еще сомневаетесь в реальности задуманной мною операции?

Белугин оперся о парапет площадки, наклонил полулысую голову. Будто прислушался к себе. На самом деле, скрыл насмешливую гримасу.

— Сомневаться всегда полезно, глупая уверенность непредсказуема и поэтому — опасна. Особенно, применительно к нашей компании. Не солидная организация — настояший цирк Шапито. С клоунами и акробатами.

Феденька что-то пробормотал по испански.

Белугин снова покачал головой.

— Ты изъясняйся по русски, более понятно. Я ведь только экономический техникум освоил, грамотешка на уровне первобытного человека. Этакого неандертальца. Пытался пробраться в храм науки — не получилось, отшвырнули. Не прошел по конкурсу. Другие прошли, более умелые. Кто дал экзаменаторам на лапу, кто оказал институту так называемую спонсорную помощь. Такую же мзду, но только в невинной розовой упаковке... Так что ты сказал на забугорном языке? Бкдь добр, просвети неуча.