Постепенно Кристофоро начало клонить ко сну и он увидел стоявшую под распятием девушку-негритянку в ярком наряде, внимательно за ним наблюдавшую. Он понимал, что в действительности ее там нет, потому что он все еще видел распятие позади нее на стене. Она, должно быть, очень высокая, потому что распятие висит довольно высоко. Почему это мне снятся чернокожие женщины, подумал Кристофоро. Но только мне не может ничего сниться, потому что я не сплю. Я слышу, как отец Перес и отец Антонио спорят о чем-то. О том, что отец Перес сам пойдет к королеве. Ну что ж, это мысль. Почему эта девушка следит за мной?

Может, это видение, лениво подумал он. Не такое четкое, как тогда на берегу, и это, конечно, не Бог. Может ли видение чернокожей женщины исходить от сатаны? Может, я вижу сатанинское отродье?

Нет, не может быть, ведь за ее головой виднеется распятие. Эта женщина похожа на стекло, черное стекло. Я вижу сквозь нее. Распятие у нее в голове. Не означает ли это, что она мечтает снова распять Христа? Или она постоянно думает о сыне Богоматери? Я плохо разбираюсь в видениях и снах, мне не хватает в них ясности, определенности. Поэтому, Господи, если ты посылаешь мне это и хочешь мне этим что-то сказать, то я не совсем понимаю смысл, тебе придется разъяснить мне смысл происходящего.

Как бы в ответ чернокожая девушка растаяла, и Кристофоро почувствовал, что в углу комнаты появился еще кто-то. Сквозь него ничего не видно, он вполне телесный и реальный. Какой-то молодой человек, высокий и красивый, но с неуверенным, вопрошающим взглядом. Он похож на Фелипу. Так похож! Как будто она живет в нем, постоянным укором для Кристофоро, постоянной мольбой. Я любил тебя, Фелипа. Но Христа я любил больше. Но ведь это же не грех, правда?

Поговори со мной, Диего. Произнеси мое имя. Потребуй от меня то, что принадлежит тебе по праву: внимание, уважение. Не стой в стороне в смиренном ожидании, надеясь на крохи с моего стола. Разве ты не знаешь, что сыновья должны быть сильнее своих отцов, иначе мир погибнет?

Он не сказал ничего. Он ничего не сказал.

Не все мужчины должны быть сильными, думал Кристофоро. Достаточно, если некоторые – просто добрые. Для того чтобы любить сына, мне достаточно, чтобы он был добрым. У меня хватит силы для нас обоих. У меня достаточно сил, чтобы ты выстоял.

– Диего, мой милый сын, – сказал Кристофоро.

Теперь мальчик заговорил:

– Я слышал голоса.

– Я не хотел будить тебя, – сказал Кристофоро.

– А я подумал, что это еще один сон.

– Он часто видит вас во сне, – прошептал отец Перес.

– Ты тоже мне снишься, сынок, – сказал Кристофоро. – А я тебе снюсь?

Диего кивнул, не отрывая глаз от отца.

– Тебе не кажется, что это Святой Дух посылает нам эти сны, для того чтобы мы не забывали о той огромной любви, которую мы испытываем друг к другу?

Он опять кивнул. Затем пошел к отцу, сначала неуверенно, но, когда Кристофоро поднялся и протянул к нему руки, движения мальчика стали более раскованными. И когда они обнялись, Кристофоро был поражен, увидев, как подрос мальчик, какие длинные у него руки, какая сила чувствуется в них. Он долго-долго не отпускал его.

– Мне сказали, ты умеешь хорошо чертить, Диего.

– Умею, – ответил тот.

– Покажи мне что-нибудь.

Пока они шли к комнате Диего, Кристофоро разговаривал с ним.

– Я и сам снова стал заниматься черчением. Пару лет назад Кинтанилья урезал деньги, которые отпускают мне на жизнь, но я обманул его надежды и не покинул двор. Я чертил карты на продажу. Ты когда-нибудь чертил карты?

– Дядя Бартоломео навещал меня и научил этому искусству. Я вычертил план всего монастыря вместе с мышиными норами.

Они не переставая смеялись, поднимаясь по лестнице.

– Мы все ждем и ждем, – сказала Дико. становимся моложе.

И не становимся моложе.

– Зато Кемаль становится, – сказал Хунакпу. – Он постоянно тренируется, забросил даже все свои остальные занятия.

– Он должен быть достаточно сильным, чтобы подплыть под корабли и установить там заряды, – сказала Дико.

– Мне кажется, нам нужно было выбрать кого-то помоложе.

Дико покачала головой.

– А ты подумала о том, что будет, если у него случится сердечный приступ? Мы посылаем его в прошлое, чтобы остановить Колумба, а он умирает в воде. И что мы будем тогда делать? Я в это время буду жить среди сапотеков. Сможешь ли ты установить заряды и удержать Колумба? Или он вернется в Европу и тогда все наши старания пойдут насмарку?

– Мы добьемся чего-то уже только тем, что отправимся туда. Не забывай, что мы будем вакцинированы.

– Да, благодаря этому жители Нового Света не заболеют оспой и корью. А это значит, что еще большее число выживет, дабы насладиться долгими годами рабства.

– С точки зрения развития техники, испанцы не настолько уж вырвались вперед. И если не будет заразных болезней, которые могли бы навести их на мысль, что боги разгневались на них, люди не впадут в отчаяние. Хунакпу, мы сможем улучшить ситуацию хотя бы до некоторой степени. Но Кемаль выполнит свою миссию.