Суббота едва перевалила за полуденный рубикон, когда машина Акелы приняла на борт приятный груз ценой в три миллиона. До места, прозванного «кладбищем», Акела добрался к началу второго. Верная «бээмвуха» остановилась на узкой лесной дорожке. Колеса едва не сорвались в пологие заснеженные канавы по сторонам заброшенного тракта. Вокруг гудел на ветру голый предвесенний лес. Белый с серебром мокрый снег прикрывал корни деревьев, с еловых лап свисали тощие сосульки. Ни намека на человеческое жилье. Глушь. Медвежий угол Подмосковья.

Акела добрался до кладбища первым. Пришлось поскучать, дожидаясь приезда Коршуна и команды Сокола. Акела с большим удовольствием скоротал бы время за беседой с Раисой Сергеевной, у него к ней накопилась масса вопросов, но женщина все еще была без сознания. Она полулежала, уронив голову на широкое плечо Скворцова. Кроме Акелы, в расстроенных, но все-таки в чувствах пребывал еще один пассажир «БМВ» — Виктор Скворцов. Он окаменел, стиснутый с одной стороны Раисой Сергеевной в беспамятстве, с другой — раненым Ястребом. Руки Скворцову Акела сковал наручниками за спиной, ноги, не жалея бинта, примотал к связанным щиколоткам Раисы Сергеевны. Дабы окончательно лишить Виктора радости свободы движений и соблазна разбушеваться, он даже пожертвовал своим брючным ремнем, соорудил из него удавку и накинул петлю на шею Скворцова, а свободный конец ремня примотал к ручке дверцы. Чтобы возможные вопли или стенания не мешали управлять автомобилем, в рот Вите Акела запихал кусок скомканной ваты. Конечно, гораздо проще и гуманнее было бы «уснувшего» вследствие удара ребром ладони по сонной артерии Витю пристрелить, зарезать или задушить, но кончать Скворцова ему было «в падлу». Не привык Акела к работе палача, пусть Сокол занимается грязным делом. В конце концов, зря, что ли, человечество пошло по пути развития, предусматривающему разделение труда и разнообразные специализации? Ну а если уж совсем честно — жаль было парня. А что? Разве не жалко охотнику попавшую в капкан дичь? Еще как жалко! Однако на то она и дичь, чтобы попадать в силки. Акела дичка заарканил, проявил завидную сноровку, а потрошить его, кишки выворачивать — увольте, подобное главарю стаи не пристало, на то он и держит при себе шакалов.

Издалека послышался размеренный шум моторов, затарахтел диссонансом в хаосе высоких нот подвывающего ветра и нестройного хора трепещущих ветвей.

Акела открыл автомобильную дверцу, высунулся на холод и ветер, оглянулся. Сокол пожаловал! Быстро управился...

По мокрым колдобинам к «БМВ» приближалась микрушка японского производства — «катафалк», как окрестил ее Сокол. Автобусик затормозил в метре от «БМВ», мотор замолк. Из «катафалка» выскочили Сокол и Гриф. Вплотную к микроавтобусу остановилась легковушка Ястреба с Вороном за рулем. Молодцы, ребята, сумели-таки отогнать автомобиль раненого коллеги от места, где тот был подстрелен. Профессионалы. Службу знают.

Акела вышел из машины, хлопнул дверцей, поспешил навстречу своим.

Рысь приоткрыла один глаз. Чуть-чуть, самую малость. Сквозь щелку между веками узрела в зеркале заднего вида, как сошлись на пятачке между багажником «БМВ» и тупым рылом микроавтобуса четверо гангстеров. Все в модных пальто по щиколотку, похожи друг на друга, словно солдаты из роты почетного караула. Солдаты вражеской армии.

Она пришла в сознание с полчаса назад — «БМВ» еще ехал по шоссе, еще не свернул на неприметную лесную дорожку. Голова у Рыси не то чтобы болела (принятый накануне стимулятор гасил боль), но как-то отяжелела, как тогда, много лет назад, после памятной схватки с чекистом. Слегка подташнивало — не иначе сотрясение, а то и хуже, ушиб мозга. Плохо. Часа четыре-пять продержится на стимуляторах, блуждающих по кровеносным сосудам, а потом ведь вполне можно и ноги протянуть.

"О чем это я? — удивилась она своим расчетам. — Какие пять часов?! Меня убьют гораздо раньше. А если догадаются, что я очухалась, еще и допрос учинят перед смертью, и, разумеется, «с пристрастием».

Полчаса назад, впервые приоткрыв глаза, она осторожно осмотрелась. Что конкретно с ней произошло, Рысь не знала. Она и не мучила себя догадками. Что-то ударило по голове, как следствие — потеря сознания. И вот руки холодит металл наручников, ноги связаны. Рядом — связанный Скворцов, в зеркальце справа от водителя, Акелы, виден раненый Ястреб, а в кресле рядом с водительским усажен труп. Рысь украдкой понаблюдала за машинами, мчавшимися по пригородному шоссе рядом, сзади, впереди их «БМВ», и пришла к заключению — Акела едет без сопровождения, спешит за город... Она закрыла глаза — и так узнала достаточно.

«В какую же дуру набитую я превратилась за годы жизни на гражданке! — обожгла сознание горькая мысль. — Пожалела Скворцова и провалила все свои планы! Добро бы еще его спасла, так нет, по моей милости ему доведется перед смертью пережить пару не самых приятных часов, а ведь я могла подарить ему легкую, мгновенную кончину. И ему лучше, и операция непременно бы удалась...»

Свою дальнейшую судьбу и судьбу Скворцова она в общих чертах представляла. Недаром в машине сидит труп, недаром за окнами мелькают деревья. Непонятно только, отчего это они с Витей до сих пор живы, но это детали, причуды Акелы, это ненадолго.

А есть ли у нее хотя бы минимальный шанс выжить, побороться перед смертью с противником? Впрочем, какая разница — есть или нет? Надо бороться. Придется бороться. Ее ведь учили бороться до конца. И задачу перед собой надо ставить только одну: не просто выжить, а победить! Окончательно и бесповоротно! Только так возможно чего-либо добиться. Ефрейторы, которые стремятся дослужиться до генералов, выходят на пенсии полковниками. Остальные достигают четырех капитанских звезд или вовсе спиваются в захолустных гарнизонах.

Противник уверен, что Рысь не опасна. Ее оглушили, связали и списали со счетов. Это плюс. Жив садящий рядом Витя, товарищ по несчастью, физически развитый молодой мужчина. Еще один плюс. Скворцов силен, но подавлен морально — видно по отражению его физиономии в водительском зеркальце, слышно, с какой бешеной частотой бьется его сердце, чувствуется, как дрожат мускулы. Это минус. Еще какой минус — перевешивающий все плюсы. А если работать в одиночку, списав союзника Витю со счетов, шансы падают до критически низкой отметки.