«Хоть бы он этого не услышал,» — забеспокоилась я, утаскивая свою гостью в Красную комнату — обитель моего сына Саньки.

— Какие бицепсы! Какие руки! — продолжала восхищаться Татьяна, опуская своё длинное змеиное тело на Санькину кровать. — А взгляд! А движения! Сколько в них молодости, скрытой силы! Как ты могла променять такого отвального мужика на этого вялого интеллигентишку Фроку, из которого не сегодня завтра посыпался бы песок? Упокой господь его душу, — опомнившись, добавила она, зачем-то крестя себе рот.

— Как видишь, Евгений со мной, — ответила я, для себя отмечая столь невысокое мнение о покойном.

— Да с тобой, но лишь потому, что Фрока вовремя загнулся, упокой господь его душу, — опять добавила Татьяна и, толкнув меня в бок, игриво спросила: — А как он в постели?

— Кто? Фрока? — ужаснулась я.

— Да нет, твой Евгений.

Ну это уж слишком!

— Если память мне не изменяет, — сухо ответила я, — ты пришла ко мне с каким-то важным вопросом.

С Татьяны игривость мигом как рукой сняло. Она сделала огромные глаза и, паникуя, сообщила:

— За мной следят! Страшно следят!

— Как это — страшно? — спросила я, не разделяя её паники. — Какой ты вкладываешь в это смысл?

— Не знаю, — призналась Татьяна, — но мне страшно. Он ходит за мной по пятам.

— Кто?

Она энергично пожала плечами, при этом её «арбузы» подпрыгнули, но тут же заняли изначальное положение.

— Самого его не видела, — лихорадочно зашептала Татьяна, — но чувствую его незримое присутствие, он дышит мне в затылок.

— Очень поэтично, конечно, — усмехнулась я, — но у меня уже было такое.

Татьяна оживилась:

— И чем это закончилось?

— Я сходила к пророчице, она объяснила, что это ангел хранитель, на том я и успокоилась.

Татьяна с недоверием уставилась на меня.

— Ты что, веришь в эту чушь? — спросила она.

— Приходится, — развела я руками.

— Не-ет, это ерунда, и тот, кто за мной ходил, вовсе не ангел хранитель. Когда я в толпе, он незрим, а как только оказываюсь в безлюдном месте он тут же начинает сокращать дистанцию.

Татьяна вскочила с кровати, схватилась за голову и зазмеилась по комнате, выставив вперёд «арбузы» и вихляя своим длинным и невероятно гибким телом.

Я задумалась.

— И давно это у тебя началось?

— Да вот только что, сегодня после обеда! — ещё больше паникуя, воскликнула Татьяна.

— Поточнее время не можешь назвать? — попросила я.

— Конечно могу: в три часа!

— Бог ты мой! — схватилась за голову уже и я. — Неужели Тамарка?!

Эта фраза случайно вырвалась у меня, от неожиданности, но Татьяна, как клещ, вцепилась и выпытала буквально все. Пришлось рассказать ей о своём разговоре с Тамаркой, попутно была задета другая тема — покушения на Полину и Изабеллу.

— Значит ты разговаривала с Томкой около двух часов? — подытожила Татьяна, снова опускаясь на кровать. — Вот своих лбов она следить за мной и послала. Сразу же! Видишь, какая оперативность. Если забрезжат деньги, Тамарка метеор. И на Польку с Танькой она покушалась. Не сама, конечно, а поручила кому-то. Вот же зараза!

Признаться, я растерялась — слишком не вязалась эта версия с той, которую я уже тщательно продумала.

— Так ты не сговаривалась с Зинаидой? — спросила я. — Не буду врать, ещё сорок минут назад я подозревала тебя.

Татьяна опять вскочила с Санькиной кровати, на которой мы сидели, и, бия себя кулаком в «арбузы», поклялась, что ни с кем не сговаривалась.

— Да подумай сама, — гремела она, — как могла я сговориться с Зинкой, когда она не выходит из своей секретной лаборатории! И на кой ляд она мне нужна, полоумная эта, чтобы с ней сговариваться? Она даже на собрания не ходит. Выписала разрешение и со своими пауками и тараканами возится.

Я опешила:

— Как это — выписала разрешение?

— А вот так: поручила Фроке распоряжаться её акциями на его же усмотрение. Зинке некогда на собрания ходить, она вся в пауках и тараканах, а акций у неё до фига. Фроке она доверяла, вот и поручила ему свой голос. Он и за себя и за неё голосовал.

— И как на это дело смотрела Тамарка? — поинтересовалась я.

— Плохо. Плохо смотрела. В последнее время Фрока с Томкой частенько из-за этого ругались, когда принимали решения по управлению компанией. Фрока ж и Польку с Белкой под себя подмял. Он же акции свои им подарил, вот они и готовы ему угождать. Полька и Белка всегда голосовали только так, как он им говорил, вот и получалось у него с ними пятьдесят пять процентов, а у нас с Томкой всего сорок пять. Томка сильно по этому поводу ругалась, а я её поддерживала всегда.