И тут меня осенило: «Сумочка! Она же осталась там, на самом краю!»

С этим воплем я и сорвалась с места. Сорвалась и ринулась прямо к мосту. Мой спаситель что-то кричал мне вслед, но разве до этого мне было. На ходу я засунула руки в рукава пальто, на ходу застегнула пуговицы, машинально залезла в карман… и нашла там пистолет. В другом кармане лежали ключи от моего «Мерседеса», оставленного на обочине дороги метров за сто до моста.

На мост я влетела размахивая пистолетом, и сразу же устремилась туда, где сидела ночью свесив ноги. Сумочки не было.

— А-а, черт! — выругалась я.

— Что случилось? — спросил мужчина, который оказывается бесшумно бежал за мной. — И спрячьте, пожалуйста, свой пистолет.

— Это не мой.

— Тогда почему вы так упорно не хотите с ним расстаться? Я не без труда извлек его из ваших рук даже тогда, когда вы были без чувств.

— Почему? Вы еще спрашиваете? Разве можно в нашей стране прожить без оружия? У нас даже пословица такая есть — тяжело в деревне без нагана. А я даже с наганом попала в переделку и в конце концов лишилась чувств…

И тут до меня дошло: это же он лишил меня чувств. Ну, да, я огрела его пистолетом, а он… Уж не знаю, чем он там меня огрел, но сознание я потеряла сразу.

Пока я размышляла, мой спаситель взмолился:

— Прошу вас, уберите, пожалуйста, ваш пистолет.

— Вы жестокий, — пристыдила я его, неохотно пряча в карман пистолет. — Зачем вы ударили меня?

Он даже не смутился и спокойно пояснил:

— Вас иначе невозможно было спасти. Думаю, вы всегда сопротивляетесь: и когда вас топят, и когда спасают. Пришлось немножко оглушить.

— Немножко. Мягко сказано, до сих пор голова чугунная. Господи, ну что я теперь буду делать? — без всякого перехода обратилась я прямо к Всевышнему, беспомощно шаря глазами по мосту.

— А что случилось? — флегматично поинтересовался мужчина.

— Документы потеряла! — закричала я. — Здесь на мосту лежала моя сумочка, а в ней паспорт, деньги и права. Как я теперь без прав поеду, да еще в таком неприличном пальто? Хорошо, хоть машина на месте.

«Мерседес» действительно маячил вдалеке красным пятном. Именно там, где я его и оставила.

Я тоскливо глянула на то место, где лежала моя сумочка, вздохнула, посмотрела на «Мерседес», на босые ноги своего спасителя и спросила:

— А где ваши туфли?

— Не волнуйтесь за меня, — успокоил он. — Вам бы побыстрей добраться до дома, отогреться и выпить горячего молока. Весна весной, но лед на реке. Столь раннее купание вряд ли пойдет на пользу, особенно с непривычки.

Меня передернуло:

— Вы правы. Надо же, чуть не утопилась в этой загородной луже. У нее хоть название есть?

— Есть: Клязьма.

— О боже! — возмутилась я. — Чуть бесславно не погибла в какой-то клизме! Ну, да ладно, действительно пора домой. Хотите, вас подвезу?

Мужчина ласково улыбнулся, но отрицательно покачал головой.

— В чем дело? — возмутилась я. — Нельзя же быть таким скромным. В нашей стране скромность на пользу не идет, впрочем, как и в любой другой. Поспешите за мной, у вас ноги замерзли.

— Нет, я не пойду, — мягко, но решительно возразил он. — Вы идите, а я останусь здесь на мосту.

Трудно передать то удивление, с которым я взглянула на него. Взглянула и… Ну до чего же красив! И вроде даже умен…

— Хорошо, — сдалась я, — стойте здесь, сейчас к вам подъеду.

И я, еще раз зачарованно глянув на спасителя и на его фингал, отправилась к своему «Мерседесу».

«Как красив! Как красив!» — пульсировало в моей голове.

Естественно, после мыслей таких на полпути не выдержала и обернулась — его не было на мосту. Исчез, словно испарился.

«Не в воду же он опять сиганул?» — подумала я.

Словно ножом по сердцу моему полоснуло. К столь внезапному расставанию я готова никак не была и со всех ног припустила обратно, заметалась по мосту, с содроганием посмотрела вниз — река по-прежнему катила ледяные воды свои. На темной глади не было волнения. Я сошла на берег, бегала там, кричала, звала, заглядывала под каждый куст, даже сгоняла к нашему шалашу…

Его нигде не было.

Хоть плачь.

Раз в жизни встретила достойного мужчину и не смогла удержать. И куда он делся? Куда пошел голодный и босой? И в этой своей ужасной пижаме? Пропадет же без меня! Пропадет!