Поезд притормаживал, приближаясь к очередной станции. Сэл, Перл и Кэнди засобирались, чтобы выйти на перрон и наскоро перекусить, и Гленна неожиданно решила поужинать вместе с ними. Она проголодалась и решила, что не случится ничего страшного, если она отважится перехватить что-нибудь сейчас, на сон грядущий. Тем более что до Денвера, слава богу, оставалась всего одна ночь пути, а значит, не стоило очень уж беспокоиться даже на тот случай, если еда в вокзальном ресторане окажется совершенной отравой.

— Так ты идешь с нами? — спросила ее Сэл, выбираясь вместе со своими подругами в проход между лавками.

— Да, — ответила Гленна, стряхивая въевшуюся пыль с безнадежно измятой юбки. — И давайте поторопимся, стоянка будет короткой.

Войдя в душный ресторанный зал, погрузившись в его шум и суету, вдохнув запахи кухни, Гленна почувствовала, что аппетит, если он у нее и был, пропал от всего этого окончательно. Она решила просто пройтись вдоль состава и вернуться в свой вагон. Ей неприятно было видеть спешащих, потных людей, облепивших со всех сторон ресторанную стойку, подобно рою жирных черных мух. «Нет, лучше уж потерпеть еще немного, — подумала она. — Пойду-ка я лучше отсюда, и поскорей».

Очевидно, та же самая мысль пришла в голову и Кейну, с которым она едва не столкнулась возле вагона.

— Не хотите поесть, Гленна? — спросил Кейн, ловко увернувшись от столкновения и галантно пропуская ее в вагон.

— Этот ресторан у кого хочешь отобьет аппетит, мистер Александер, — сухо ответила Гленна. — А вы? Мне кажется, что вы сегодня тоже еще не ужинали.

— Должен признаться, что этот ресторан — один из самых мерзких, которые мне доводилось видеть. А уж ресторанов я на своем веку немало повидал, можете не сомневаться, — поморщился Кейн, входя в вагон второго класса следом за Гленной. Когда та добралась до своего места, он присел рядом, не дожидаясь приглашения, и продолжил: — Знаете, у меня появилась неплохая мысль.

— Что за мысль, мистер Александер? — осторожно поинтересовалась Гленна.

— У меня в вагоне остались фрукты, которые я купил сегодня днем. А еще у меня есть хлеб и консервы, очень вкусные. Как вы смотрите на то, чтобы нам поужинать вместе?

Свежие фрукты! Это прозвучало весьма заманчиво.

«А почему бы и нет?» — подумала Гленна.

— Если вы уверены, что нам хватит на двоих, я с удовольствием приму ваше предложение, мистер Александер, — сказала она.

— Хватит и еще останется, — улыбнулся он. — Только, пожалуйста, зовите меня просто Кейн.

— Принято, Кейн, — ответила Гленна и, просияв своей ослепительной улыбкой, окончательно очаровала Кейна.

Кейн отошел, но вскоре вернулся назад, на этот раз — с плетеной корзинкой, в которой соседствовали румяные яблоки, золотые груши и серебристые баночки с консервированными деликатесами.

— Кушать подано, — шутливо сказал Кейн, подражая провинциальным актерам, изображающим английских дворецких, и принялся раскладывать свои сокровища на свободной скамье.

За ужином Гленна немного подрастеряла свою застенчивость и стала даже отвечать на шутки, которые щедро расточал заметно повеселевший Кейн.

— Вы позволите задать один очень личный вопрос? — неожиданно спросил Кейн, когда их ужин подошел к концу.

— Думаю, что да, — пожала плечами Гленна, — хотя хочу сразу же предупредить вас, Кейн, о том, что в моей жизни не было ничего не только загадочного, но даже просто по-настоящему интересного.

— Не могу понять, почему вы это делаете, — сухо заметил Кейн. — Ведь вы еще так молоды.

— Но мне уже двадцать, мистер Кейн, — удивленно ответила Гленна. Она решила, что ее спрашивают о том, почему она путешествует одна, без провожатых. — И надо вам заметить, что занимаюсь я этим, начиная с шестнадцати лет. Кстати говоря, Перл, Кэнди и Сэл начали делать это еще раньше.

— Очень откровенный ответ, Гленна. Скажите, и вам нравится это? — В голосе Кейна прозвучало неприкрытое изумление.

— Когда привыкнешь, это начинает казаться довольно сносным, — спокойно пояснила Гленна. — Впрочем, вы должны знать это не хуже меня. Я уверена, что у вас в этом деле большой опыт.

Гленна думала, что они по-прежнему говорят о путешествии на поездах, и потому не поняла, отчего ее слова заставили Кейна расхохотаться до слез.

— Лично мне всегда это нравилось, — сказал он, отсмеявшись и чувствуя себя окончательно покоренным не только красотой, но и прямотой Гленны. — Здесь вы угадали. Ну а теперь скажите откровенно: вам действительно нравится быть…

Последнего слова, сказанного Кейном, Гленна не расслышала — оно утонуло в пронзительном свистке, которым машинист паровоза давал знать о скором отправлении. Она хотела переспросить его, но ее отвлекли Сэл, Перл и Кэнди.

Они шумно вошли в вагон, пробрались на свои места и уселись, продолжая дожевывать свой ужин и тяжело отдуваясь.

— Отлично! — вспыхнула Перл, обнаружив воркующих наедине Гленну и Кейна. — Если бы я знала, что здесь такой пир, я бы сбежала из ресторана вслед за Гленной.