— Молодец! — с теплом произнес Вэллери. Посмотрев на горящий танкер, он снова повернулся к Тэрнеру. Лицо его стало жестким.

— С ним надо кончать, старпом.

— С ним надо кончать, — кивнув головой, точно эхо отозвался Тэрнер.

— Это «Вайтура», не так ли?

— Так точно. Тот самый танкер, что получил попадание утром.

— Кто на нем капитаном?

— Понятия не имею, — признался Тэрнер. — Первый офицер, штурман! Не знаете, где список состава конвоя?

— Нет, сэр. — Капковый нерешительно замялся, что было совсем на него не похоже. — Знаю только, что он был у адмирала. Наверно, теперь списка не существует.

— Почему вы так полагаете?

— Спайсер, его буфетчик, утром чуть не задохнулся от дыма. Войдя в адмиральскую каюту, он обнаружил, что адмирал развел в ванне настоящий костер, — с несчастным видом продолжал Капковый. — Сказал, что сжигает важные бумаги, которые не должны попасть в руки противника. Большей частью это были старые газеты, но, думаю, что и список попал туда же, потому что документа нигде нет.

— Бедный старый... — Тэрнер осекся на полуслове, вспомнив, что говорит об адмирале, и сокрушенно покачал головой. — Запросить Флетчера на «Кейп Гаттерасе»?

— Ни к чему, — нетерпеливо оборвал его Вэллери. — Некогда. Бентли, распоряжение капитану «Вайтуры»: «Прошу немедленно покинуть судно. Намерены потопить танкер».

Неожиданно Вэллери пошатнулся, но успел схватить Тэрнера за рукав.

— Виноват, — проговорил он. — Ноги ослабли. Какое там — совсем не держат. — Он с невеселой улыбкой оглядел озабоченные лица. — К чему далее притворяться, не правда ли? Особенно когда собственные ноги тебе не повинуются? О Господи милостивый! Пропащее мое дело.

— Ничего удивительного, тысяча чертей! — выругался Тэрнер. — Я с бешеным псом не стал бы так обращаться, как вы с собой обращаетесь! Прошу вас, сэр. Вот вам адмиральское кресло, ну же. А если не сядете, напущу на вас Петерсена, — погрозил он, заметив протестующий жест командира. Однако в конце концов с кроткой улыбкой Вэллери позволил посадить себя в кресло.

Облегченно вздохнув, он блаженно откинулся на спинку, положил локти на подлокотники. Он чувствовал себя совсем разбитым и беспомощным. Обессилевшее его тело было насквозь пронизано болью и лютым холодом. Несмотря на это, он испытывал благодарность и гордость; о том, чтобы командир спустился к себе в каюту, Тэрнер даже не заикнулся.

Послышался стук дверцы, рокот голосов. В следующее мгновение Тэрнер очутился рядом с каперангом.

— Прибыл старшина корабельной полиции, сэр. Вы посылали за ним?

— Конечно. — Вэллери повернулся в кресле; лицо его было сумрачно. — Подойдите сюда, Гастингс!

Старшина корабельной полиции вытянулся во фрунт. Как всегда, лицо его походило скорее на маску, чем на лицо живого человека. Освещенное жутким заревом, оно, как никогда, казалось непроницаемым и бесстрастным.

— Слушайте внимательно. — Пламя ревело так громко, что Вэллери пришлось повысить голос. Даже это усилие оказалось для него утомительным. — Мне с вами некогда сейчас разбираться. Вызову вас утром. А пока освободите старшего матроса Ральстона, и немедленно. После этого передадите свои полномочия, а также всю документацию и ключи унтер-офицеру Перрату. Вы дважды превысили свои права — это уже непослушание, и оно должно быть наказано. Кроме того, вы оставили человека в запертом помещении во время боевой тревоги. Заключенный мог бы погибнуть, как крыса, попавшая в мышеловку. Вы отстранены от должности. У меня все.

Несколько секунд Гастингс стоял неподвижно. Потрясенный, он не верил услышанному и не произносил ни слова. Стальная цепь дисциплины лопнула.

Бесстрастной маски как не бывало. На искаженном лице Гастингса появилось крайнее изумление. Умоляюще воздев руки, он шагнул к командиру.

— Лишить меня полномочий? Лишить меня должности? Но вы не смеете, сэр!

Вы не имеете права...

Голос его прервался, сменившись стоном боли: железная рука Тэрнера сжала ему локоть.

— Командиру не говорят: «Вы не имеете права!» — прошипел старший офицер. — Слышали, что сказал командир корабля? Убирайтесь с мостика!

Дверца со щелчком закрылась за Гастингсом. Как ни в чем не бывало, Кэррингтон произнес:

— На «Вайтуре» нашелся толковый парень. Установил красный фильтр на сигнальный фонарь. Иначе ничего бы не разглядеть.

И напряжение тотчас спало. Взоры всех, кто находился на мостике, обратились в сторону красного огня, мигавшего на средней надстройке танкера метрах в тридцати от пожарища и все-таки едва различимого. Неожиданно огонь погас.

— Что он написал, Бентли? — поспешно спросил Вэллери.

Бентли смущенно откашлялся.

— Текст донесения следующий: «Вы что, рехнулись? Только попробуйте, и я вас протараню. Машина исправна. Можем идти дальше».

Вэллери на мгновение прикрыл глаза. Он начал понимать, каково приходилось старому Джайлсу. Когда каперанг открыл веки, решение было принято.

— Передайте на «Вайтуру»: "Вы подвергаете опасности весь конвой.

Немедленно оставить судно. Повторяю: немедленно".

Командир повернулся к старшему офицеру. Рот его кривился страдальчески.