— Как вы знаете, — рассказывал он Дебре, — у нас уже четыре жертвы этого типа, и хотя до сих пор, казалось, не было никакой связи между четырьмя...

— Так вы нашли какую-то связь? — спросила Дебра.

— Убийца оставил записку на месте последнего преступления, — важно сообщил Паркер. Чтобы соблазнить женщину, к ней надо уметь найти свой подход. Блондинки и ледышки клюют на искренность. И он очень надеялся, что Дебра Уилкинс распознает в нем преданного долгу профессионала и пригласит в свою постель. — Миссис Уилкинс, если вас не затруднит, я хочу, чтобы вы взглянули на эту записку и сказали нам, знаком ли вам почерк. Берт, — обратился он к коллеге, словно к партнеру на сцене академического театра, — дай конверт, пожалуйста.

Клинг протянул ему фотокопию записки, которую прислали из Южного Центрального участка. Паркер взял ее и подал Дебре.

— Совершенно незнаком, — сказала она, внимательно изучив записку.

— Написано на клочке бумаги, который он, видимо, там и нашел, — продолжал Паркер. — Реклама, зазывающая в какое-то кафе за углом. Мы считаем, что мысль оставить записку пришла ему в голову на месте преступления.

— Он словно желает, чтобы его поймали, — прибавил Клинг.

— Мой коллега хочет сказать, — произнес Паркер, — что если нам удастся идентифицировать этот почерк, мы сможем припаять тому типу все четыре убийства. Потому что ее нашли там, где он совершил последнее убийство. В ней он признается, что убил и других троих.

— Понимаю. Но что толкнуло его на такую глупость? — поинтересовалась Дебра.

— Как сказал мой коллега, он, видно, не против, чтобы его поймали.

— Может быть, вы правы, — согласилась она, — а может быть, ему не давали спать чужие лавры. Он совершил одно убийство и приписал себе предыдущие.

— Какое у вас хорошее аналитическое мышление, миссис Уилкинс, — сказал Паркер и одобрительно покрутил головой. — Вы когда-нибудь служили в полиции?

— Никогда, — ответила она.

Клинг подумал, а чем она вообще занималась. У четы Уилкинс детей не было, а хозяйственные заботы в бездетной семье вряд ли занимают много времени.

— Я когда-то работала секретарем, — опередила его вопрос Дебра, — в юридической фирме, которая вела в основном уголовные дела. Там я и познакомилась с Питером. По поручению одной женщины он обсуждал у нас условия раздела имущества при разводе. Вскоре после этого ее муж ограбил банк. Мы защищали его интересы в уголовном суде и вызывали его бывшую жену для дачи показаний под присягой. Кажется, он хотел, чтобы она засвидетельствовала его алиби в день грабежа. Я не помню подробности. Во всяком случае, Питер и его компаньон... Джеффри Кольберт, — она повернулась к Клингу и пояснила:

— Вы встречались с ним здесь в прошлую субботу.

— Да, припоминаю, — сказал Клинг. — Мы с ним беседовали вчера.

— О? — удивленно произнесла Дебра.

Так, значит, этот сукин сын не позвонил ей, как обещал, подумал Паркер.

А Клинг размышлял, удобно ли заводить с ней сейчас разговор о завещании. И решил, что не стоит. Но он чувствовал, что подробное объяснение, зачем они ходили к Кольберту... а нужно ли это?

— Нам необходимо было задать ему несколько вопросов, — сказал он и тотчас же переменил тему:

— Вы нам рассказывали, как познакомились с мужем.

— Да. Он и Джеффри сопровождали ту женщину, когда она приходила давать показания под присягой. Я начала встречаться с Питером и... ну... и через некоторое время мы поженились.

— Давно это было? — спросил Клинг.

— Три года назад, — ответила она.

Ее губы снова задрожали. Видно, Клинг ошибся, она еще недостаточно овладела собой. Отчасти чтобы отвлечь ее от воспоминаний о счастливых временах, а отчасти потому, что у него никак не выходил из головы странный склад в шкафу, он сказал:

— Я пытался представить себе, как ваш муж хранил в квартире все эти банки с красками, а вы даже не подозревали об этом. Вы ведь сейчас не работаете...

— Нет, не работаю.

— Вы много гуляете? По городу, я имею в виду.

— Много, — ответила она. — Все еще знакомлюсь с городом. Я приехала сюда из Питтсбурга четыре года назад, но продолжала изучать его, когда Питер... когда он... его убили.

— Могли бы мы еще раз взглянуть на те жестянки с красками? — спросил Клинг.

— Я их выбросила, — сообщила она.

— Зачем? — удивился сыщик.

— Они... напоминали мне, что у Питера была тайная жизнь, что-то такое, о чем я и не подозревала. Мне было противно смотреть на них.

— Когда вы их выбросили?

— Вчера.

— Куда?

— Вынесла в подвал. У нас есть человек...

Она осеклась. Нельзя больше употреблять слово «мы», когда говоришь о своей семье. Муж умер. Она осталась одна.

Единственное число. Я. Но его она решила не употреблять.

— Поденщик приходит три раза в неделю. Мы оставляем...