— Эля, — сказал ее муж. — Эля «Басс», импортированного из Англии.

— За бешеную сумму, — сказала она со смехом. — Не обращайте внимания на Джейсона, мистер Кросс. На самом деле он не корыстолюбив. Просто он переводит свои чувства на язык денег. Сколько я стою, например, Джейсон?

— Для меня?

— Да.

— Миллион долларов.

— Скряга, — засмеялась она и ущипнула его за щеку. — А кто-нибудь предлагал тебе миллион?

Ричарде вспыхнул.

— Не говори так. Это недостойно леди.

— А я не леди. — Она повернулась ко мне, и ее улыбка угасла. — Я готова взглянуть на ваши фотографии, мистер Кросс.

Я стал подавать их по одной, при этом внимательно изучая ее реакцию.

Ее лицо стало очень печальным.

— Бедняга. Что с ним случилось?

— Переехало машиной. Узнаете его?

— Думаю, это тот самый человек. Поклясться, конечно, не могу, но...

— Вы уверены?..

— В общем — да. Когда он умер?

— В феврале.

Она вернула мне фотографии и взглянула на мужа.

— Видишь?.. Я же говорила, что в Пасифик-Пэлисэйдс был не тот человек. Он и старше, и темнее, и плотнее сбит, и совершенно не похож на того, который приходил.

— И все-таки мне бы хотелось с ним побеседовать, — сказал я. — Где находится его студия?

— Адреса не помню. Попробую растолковать, как туда добраться... Знаете светофор на перекрестке Сан сет-бульвар и приморского шоссе? Оттуда, в полумиле к северу, в одном из захудалых домишек, что натыканы между шоссе и пляжем...

— Если ехать на север, дом находится с левой стороны?

— Да. Думаю, не ошибетесь. Это единственная фотостудия в том районе; на стене намалевано что-то вроде вывески, а в окне натыканы фотографии. Старые, грязные, раскрашенные от руки фотографии. — Ее передернуло от омерзения. — Это одно из самых мрачных мест, которые мне встречались в жизни.

— Почему?

— Знаете, с первого взгляда становится понятно: здесь живут неудачники... Все в таком запустении... А этот «мастер»... Он ведь даже не знает дела, которым занимается.

— Мэйбл не выносит неудачников, — встрял Ричарде. — Это напоминает ей о днях юности. Моя жена в то время жила в таком, извиняюсь, бардаке! Ну а потом я ее открыл...

— Скорее уж я открыла тебя, Джейсон.

— Ваш муж сообщил, что вы разговаривали с этим «фотографом».

— Верно. Сыщик предложил мне разыграть сценку «посетительница», чтобы хорошенько рассмотреть человека и послушать голос. Я стала спрашивать о ценах и размерах снимков, так этот «фотограф» ничего не знал. Пришлось справляться у девушки.

— У какой девушки?

— У ассистентки, такой миниатюрной блондинки. Видимо, жены. Чем угодно могу поклясться, что он ей даже жалованье не платит. Девушка недурна собой, хотя, может, это мне только показалось? Но, в общем, она меня узнала. Наверное, видела мои старые картины по телевидению.

— Не смей упоминать эту дрянь в доме! — закричал муж.

— Извини. Вы только представьте себе: она попросила у меня автограф! Никто этого не делал последние несколько тысяч лет.

— Описать ее можете?

— Такая, знаете ли, малышка с коротко подстриженными «под мальчика» волосами. Глаза у нее красивейшие: темно-синие, но она их совершенно жутко красит и этим все портит. Много у нее на лице косметики: помады, пудры, теней, туши... Вот сейчас я почти уверена, что она — его жена. Припоминаю, она называла его Артом.

Арт Лемп и Молли Фоон. Во рту у меня пересохло.

— А мужчина, миссис Ричарде? Как он выглядел?

Увидев, как меня зацепило, она стала очень тщательно подбирать слова.

— К нему больше всего подходит слово «аморфный». У него был, знаете, такой обвисший, будто резиновый рот, — как бы его получше описать? Такой рот, который может превратиться во что угодно. Я обращаю внимание на рты — в характере человека они много значат...

— Возраст?

— Трудно сказать. Лет пятьдесят пять — шестьдесят.

— Лысый?

— Нет. Я тогда подумала, что он носит парик. Слишком уж аккуратно лежали его волосы, что, кстати, совсем не вязалось с остальным его видом.

Я вышел в холл.

— Большое спасибо. Вы мне очень помогли.

— Надеюсь, — сказала женщина.

Ричарде проводил меня до входной двери.

— Послушайте, Кросс, что все это значит, а? Он что, скупщик краденого?

— Слишком долго рассказывать. А времени у меня маловато.

— Ну, как знаете. — Он вышел на крыльцо и глубоко вздохнул. — Прекрасный вечер, замечательный вид. Хорошо было бы построить там, внизу, университет. Атмосфера культуры бодрит, знаете. Люблю я ее, культуру...