– Вокаде наш друг, а мы его братья. Пусть он выкурит с нами трубку мира, а потом обо всем расскажет.

После этого он передал трубку индейцу. Тот принял ее как священный дар, поднялся, сделал также шесть затяжек и ответил:

– Вокаде еще ни разу не встречался с бледнолицыми и черным. Он был послан к ним, но случилось так, что они спасли его из плена. Отныне их враги – его враги, а его друзья пусть станут их друзьями. Хуг!

У индейцев восклицание «хуг!» имеет примерно то же значение, что у нас «да», «конечно», «непременно». Однако употребляется оно для заверения или выражения одобрения, чаще в паузах или по окончании речи.

Вокаде передал трубку дальше. Пока она делала круг, он снова сел и стал ждать, пока последний, Боб, не завершил ритуал закрепления дружбы. Он держался как старый, опытный вождь, да и Мартин недвусмысленно дал понять, что в отсутствие отца является настоящим хозяином дома, несмотря на свою юность.

– Знают ли мои белые братья великого бледнолицего, которого сиу называют Нон-пай-клама – Разящая Рука?

– Ты имеешь в виду Олд Шеттерхэнда? – оживился Длинный Дэви. – Видеть – не видел, но, пожалуй, нет на Западе такого человека, который никогда бы о нем не слышал. Что с ним?

– Он любит красных людей, хотя сам бледнолицый. Он самый знаменитый следопыт, и его пули никогда не проходят мимо цели, а своим кулаком он может сокрушить сильнейшего из сильных. Потому его и зовут Олд Шеттерхэнд! Он бережет кровь и жизнь своих врагов, он лишь ранит их, чтобы делать неспособными к сопротивлению, и, только когда его жизни грозит серьезная опасность, он может убить противника. Много зим назад он охотился там, наверху, у Йеллоустоуна, и был первым бледнолицым, ступившим в тот край. Но на него напали сиу-огаллала 45 , и он сражался с ними, один против многих! Тогда ему удалось закрепиться на высокой скале, где пули сиу не могли его достать, а он не стрелял в них, поскольку считал, что все люди братья. Два дня и две ночи сидели сиу вокруг скалы, а потом он появился перед ними и предложил бороться с тремя из них – они с томагавками и ножами, а он без оружия. Он сражался с ними и убил их своим тяжелым кулаком, одного за другим, хотя среди них находились Оиткапетай – Храбрый Бизон – никем до тех пор не побежденный вождь и Ши-ча-па-та – Злой Огонь – самый сильный воин племени. От скорбного воя дрожали горы, а от плача сотрясались палатки огаллала. Плач по убитым не стих до сих пор – каждый год в день смерти трех воинов он силен особенно. Сейчас шако – седьмой год, и храбрейшие воины племени отправились в путь к Йеллоустоуну, чтобы у могил погибших исполнить песни смерти. Любого белого, встретившегося им по пути, ждет смерть: его привяжут у могил к столбам пыток и заставят медленно умирать среди мук, чтобы потом его душа служила духам мертвых воинов.

Вокаде сделал паузу. Мартин вскочил и крикнул:

– Боб, немедленно седлай лошадей! Фрэнк, ты должен быстро упаковать боеприпасы и провиант, а я пока смажу ружья и заточу ножи!

– Зачем? – вырвалось у пораженного маленького саксонца.

– Ты не понял, что сказал Вокаде? Моего отца взяли в плен сиу-огаллала, и его должны убить у столба пыток! Нам нужно его спасти! Самое позднее – через час мы отправляемся к Йеллоустоуну!

– Дьявольщина! – воскликнул Фрэнк, также молниеносно вскочив с места. – Чтоб они сгорели, эти краснокожие!

Негр тоже поднялся, подхватил палку, которую внес с собой в помещение, и заявил:

– Массер Боб идти вместе с вами! Массер Боб перебить все красные собаки огаллала!

Тут, подняв руку, заговорил индеец:

– Разве мои белые братья комары, которые мечутся в злобе, когда их дразнят? Или же они люди, которые знают, что дело лучше всего определяет спокойный совет? Вокаде еще не все сказал.

– Скажи сначала – в опасности мой отец или нет? – поторопил его Мартин.

– Ты это услышишь.

– Я требую, чтобы ты сказал сейчас же! – вскипел юноша.

Но тут же раздался предостерегающий возглас Толстяка Джемми:

– Успокойтесь, мой юный друг! Поспешность никогда не доводит до добра. Сначала пусть Вокаде расскажет, а потом у нас будет возможность посовещаться, и мы станем действовать.

– Действовать? Вы тоже с нами?

– Само собой разумеется. Мы выкурили калюме и, стало быть, теперь друзья и братья. Длинный Дэви и Толстяк Джемми еще никого не бросали на произвол судьбы, а тем более тех, кто нуждался в их помощи. Мы оба ехали в Монтану, чтобы поохотиться там на бизонов, но если мы ненадолго заглянем в Йеллоустоун, чтобы станцевать вальс с сиу-огаллала, от нас не убудет. Но все следует привести в надлежащий вид, иначе нам, двум старым охотникам, такое будет не по нраву. Итак, сядьте и не горячитесь, как подобает в подобных случаях. Наш краснокожий друг прав – мы ведь люди! Понятно?

– Это верно! – согласился саксонец. – Суетиться никогда не стоит. Надо все обдумать.

После того, как все трое снова уселись на место, юный индеец продолжил:

– Вокаде вскормлен сиу-понка 46 , друзьями бледнолицых. Позже ему пришлось стать огаллала, но он лишь ждал возможности, чтобы покинуть их. Теперь он должен был идти с их воинами к Йеллоустоуну. Он присутствовал при том, когда они напали ночью на спящего Грозу Медведей и его спутников. Огаллала во время поездки к Йеллоустоуну предстоит быть очень осторожными, ибо там, в горах, живут шошоны 47 , их враги. Вокаде выслали как разведчика, чтобы он высмотрел вигвамы шошонов, но он не сделал этого, а быстро поскакал на восток, к хижине Грозы Медведей, чтобы сообщить его сыну и его другу о том, что охотник взят в плен.

– Ты молодчина! Я тебе этого никогда не забуду! – не смог сдержать своих чувств Мартин. – Но мой отец знает об этом?

– Вокаде ему сказал об этом и выслушал описание пути. Он разговаривал с Грозой Медведей тайно, и ни один сиу не смог этого заметить.

– Они могут обо всем догадаться, если ты не вернешься к ним!

– Нет, они подумают, что Вокаде убили шошоны.

– Передал ли мой отец через тебя нам какие-либо указания?

– Нет, Вокаде должен сказать вам, что Гроза Медведей и его спутники в плену. Теперь мой белый брат сам знает, что нужно делать.