Шрифт:
— Желаю удачи. Спасибо за визит. А с Вероникой поступайте так, как сочтете нужным, при одном условии: обо всем сообщайте доктору Моруа.
— О! Не беспокойтесь! Он в курсе. Я живу в его доме.
— Вот как?
— Да, мы старые друзья. Он меня пригласил и предложил остановиться у него.
Они встали. Мюрьель собиралась покинуть гостиную, когда ее взгляд упал на настенные часы над камином. Они показывали 10 часов 20 минут.
— Не обращайте внимания, — сказала Ноэми — они давно сломаны… Очень давно.
Мюрьель пожала ей руку и вышла. Она дошла до конца аллеи. Неизвестно почему, но история с часами не выходила у нее из головы.
Обернувшись, она увидела Ноэми, которая стояла на крыльце и смотрела ей вслед.
Глава 11
Покинув доктора Полена, Мишель поехал в Лазаль, чтобы еще раз провести тщательный обыск в доме Эмиля. Ему почему-то казалось, что какая-то важная деталь упущена.
Стояла прекрасная погода. Благодаря утреннему ветру жара досаждала меньше, что не могло не радовать.
В дороге Мишель снова проанализировал имеющиеся факты.
Несомненно, что все люди, которых он допрашивал, каждый по-своему, пытались что-то скрыть, используя одну и ту же тактику: говорить, но по сути ничего не сказать или сказать, но как можно меньше.
Будь то Элен, Ноэми, а теперь еще и Полен — никто не хотел говорить правды. Антонен отмалчивался, пока его не свалил недуг. Пьер, брат Тома, явно избегал разговора. Сам же Эмиль говорил лишь намеками, пока не замолчал навеки. Наконец, Вероника — она одолжила свой голос духу, а это, хотя и символически, тоже означало молчание.
И только Тома, умерший пятнадцать лет назад, оказался самым откровенным и честным, опровергнув ложь о своем так называемом самоубийстве!
Молчание… Это слово не шокировало Мишеля. Он привык к нему еще в детстве, когда жил в Бургундии. Для инспектора молчание было естественной сущностью жизни на земле. В молчании разыгрывались драмы, в молчании скрывалась нищета, зарождались любовь и ненависть. Оставалось лишь найти, что скрывалось за этим молчанием.
Подъехав к дому Эмиля, Мишель не мог не испытать чувства сожаления, к которому примешивалось ощущение вины за случившееся. В какой-то мере он считал себя ответственным за смерть этого человека.
Это ощущение еще более усилилось, когда инспектор увидел, что печати на комнатах сорваны и здесь уже кто-то побывал. Посетителю было все равно, узнают об этом или нет, так как он оставил множество следов.
Мишель подосадовал на себя, что не взялся за поиски сразу после того, как унесли тело. Однако его неожиданный приход мог принести плоды. Безусловно, неизвестный искал что-то, что могло его скомпрометировать.
Сначала Мишель прошелся по двум комнатам, обращая внимание на стены, мебель и предметы, которыми пользовался Эмиль. Он хотел прежде всего почувствовать, в какой обстановке жил этот человек, и тогда, быть может, понять, почему его убили.
Старик существовал очень скромно. Минимум посуды в стенном шкафу, почти никаких бытовых электроприборов, маленькая газовая плита с двумя конфорками, на одной из которых все еще стояла кастрюлька для варки кофе, потускневшая, с отбитой эмалью.
В комнате, в шкафу было кое-что из нижнего белья, сорочки с потертыми воротничками, бесформенные свитера и около десятка простыней. В платяном шкафу висел лишь старый серый костюм, сильно поношенный. Вероятно, Эмиль надевал его в самые торжественные дни своей жизни.
Через несколько минут Мишель уже сидел за кухонным столом напротив почерневшего камина.
Он представил себе, как Эмиль, расположившись на этом месте, смотрит на танцующее пламя огня в камине, медленными глотками потягивая кофе. О чем он думал? Как жил? Кого любил? Какие воспоминания были ему дороги?
Ничто в этом доме не указывало на сколько-нибудь примечательное прошлое. Никаких следов личной жизни, кроме свадебной фотографии. Никаких видимых свидетельств дружеских привязанностей, любви к путешествиям, особых художественных пристрастий. Ничего…
Досадуя на отсутствие фактов, Мишель решил поискать тайники. Начал он с комнаты. Вытащил все вещи из шкафов, прощупал стены, потолок, пол. Исследовал кровать, пытаясь найти потайные места или незаметные ниши. По-прежнему пусто.
Осматривая оконный проем, инспектор обнаружил, что на каждой секции стены, где крепилась дверная рама, имелась закругленная царапина.
На всякий случай он постучал вдоль и поперек по деревянному подоконнику, который служил внутренней опорой рамы. Сначала звук был глухим, потом стал более отчетливым.