— Они мимо нас не проезжали, — сказал Лим.

— Я их туда посылал — а вы, верно, перепились или дрыхли.

— Чтоб мы перепились? — Том хлебнул эля. — Да ни в жизнь.

— Тебе надо было самому их задержать, — сказал Лим Мужу.

— Вдвоем с мальчишкой? В третий раз вам говорю: старуха ушла в Ламбсвольд принимать у Ферн роды — а обрюхатил девушку не иначе как кто-то из вас. — Муж устремил укоряющий взгляд на Тома. — Бьюсь об заклад — это из-за твоих песенок бедняжка Ферн скинула с себя все одежки.

— Если звуки песни побуждают девушку сбросить с себя одежду и ощутить поцелуй солнца на своей коже, разве певец виноват? И потом, ей Энги больше приглянулся. Только и слышишь, бывало: можно потрогать твой лук? Ох, какой же он твердый да гладкий. А можно, я его немножко потяну?

— Ты или Энги — невелика разница, — фыркнул Муж. — Вы не меньше моего виноваты, что лошади пропали. Их было трое — что ж я один-то мог?

— Из этих троих одна была баба, а другой в цепях — сам говорил, — презрительно бросил Лим.

— Баба была здоровенная и одета по-мужски. А который в цепях… уж больно мне не понравилось, как он смотрит.

— Если мне не нравится, как человек смотрит, я пускаю стрелу ему в глаз, — улыбнулся над кружкой Энги.

Арья вспомнила стрелу, просвистевшую около ее уха, и снова пожалела, что не умеет стрелять.

— А ты бы помолчал, когда старшие говорят, — одернул молодого стрелка Муж. — Пей свой эль и сиди тихо, не то напущу на тебя старуху с поварешкой.

— Старшие больно много мелют языками, а эль я и без тебя пью. — И Энги в подтверждение своих слов сделал большой глоток.

Арья последовала его примеру. После воды, которую они пили из ручьев, прудов и мутного Трезубца, эль показался ей таким же вкусным, как вино, которое давал ей пробовать отец. Из кухни между тем плыл запах, от которого слюнки текли, но мысли Арьи по-прежнему занимала лодка. Увести-то ее будет нетрудно, а вот плыть на ней… Если дождаться, когда все уснут…

Парень появился снова с круглыми ковригами хлеба. Арья отломила кусок и впилась в него зубами, но хлеб оказался жестким и с подгоревшей нижней коркой.

Пирожок, отведав его, даже сморщился и заявил:

— Плохой у них хлеб.

— Ты дождись жаркого — если макать его в подливку, он ничего, — посоветовал Лим.

— Я бы так не сказал, но хоть зубы целее будут, — сказал Энги.

— Не нравится — сиди голодный, — буркнул Муж. — Что я тебе, пекарь? Поглядел бы я, какой бы ты испек.

— А что, я могу, — сказал Пирожок. — Ничего тут хитрого нет. Вы слишком долго месите тесто, вот хлеб и получается жесткий. — Он глотнул еще эля и понес свою обычную околесицу о хлебе, пирогах и плюшках — Арья только глаза закатила.

— Голубенок, — сказал Том, садясь напротив нее, — или Арри, или как там тебя зовут по-настоящему — это тебе. — И он положил перед ней грязный клочок пергамента.

— Что это? — с подозрением спросила она.

— Три золотых дракона. За лошадей.

— Лошади наши, — насторожилась Арья.

— То есть вы украли их сами, так? Тут стыдиться нечего, девочка. Война многих честных людей делает ворами. — Том постучал пальцем по пергаменту. — Я даю тебе хорошую цену. Ни одна лошадь столько не стоит, по правде сказать.

Пирожок развернул пергамент и заявил громко:

— Так ведь это не золото. Просто писанина какая-то.

— Да, — сказал Том, — к моему сожалению. Но после войны мы превратим это в золото — даю вам слово, как солдат короля.

Арья отодвинулась от стола и встала.

— Вы не люди короля, вы разбойники.

— Если б ты имела когда-нибудь дело с настоящими разбойниками, то знала бы, что они даже на бумаге не платят. Мы не для себя берем лошадей, дитя, а для блага державы, чтобы передвигаться быстрее, когда война того требует. Мы сражаемся за королевское дело — ты ведь не против короля, нет?

Все в комнате смотрели на нее: Энги, Лим и желтолицый, с бегающими глазками Муж. Даже Шарна, стоящая на пороге кухни. «Они все равно отнимут у нас лошадей, что бы я ни сказала, — поняла Арья. — И нам придется идти в Риверран пешком, если только…»

— Эта писулька нам не нужна, — сказала она, забрав пергамент у Пирожка. — Мы можем обменять лошадей на вашу лодку. Только покажите сначала, как ею управлять.

Том, поглядев на нее, скривил свой большой рот и вдруг рассмеялся. Энги присоединился к нему, и они зареготали все: Лим, Шарна, Муж и даже мальчишка-подавальщик, вышедший из-за груды бочек с арбалетом. Арье захотелось наорать на них, но вместо этого она сама заулыбалась…