Шрифт:
— Ни за что! — выкрикнула Брилли и в отчаянии бросилась к двери.
Хаган устремился за ней и, поймав за руку, яростно швырнул на пол, уронив при этом кинжал. Послышался звонкий металлический звук, и Брилли, поняв, что произошло, вцепилась в ногу Хагана и с силой дернула за нее. Потеряв равновесие, он пошатнулся, выпучил бесцветные глаза и повалился на пол. Брилли тем временем ловко схватила кинжал, поднялась на колени и, занеся оружие над головой, резко опустила его, вонзив в грудь своего мучителя.
Хаган издал приглушенный вопль. Его боль огненной стрелой пронзила ее собственное сердце, и Брилли закричала вместе с ним. Она увидела, как на дальний берег вышел из воды Монстр. Он пронзительно взвыл, оглушая ее, парализуя, и схватил Хагана. Правовед не сопротивлялся, его ноги и руки безвольно свисали вдоль тела. Когда жизнь покинула его, Монстр удовлетворенно опустил тело на песок, лениво поиграл с ним и медленно повернулся к Брилли, глядя на нее единственным глазом.
Она съежилась от страха, но во взгляде Монстра не было и капли интереса к ней. Он умиротворенно взял Хагана в пасть, вошел в море, а вскоре исчез из виду.
В следующее мгновение Брилли увидела, что стоит на коленях рядом с мертвым Хаганом. Чувствуя, что голова ее сильно кружится, а к горлу подступает тошнота, она оперлась ладонью о холодный каменный пол.
Вокруг тела Хагана образовалась лужица крови, и подол ее рубашки был перепачкан ею.
«Я его убила, — пронеслось в ее голове. — О святой Океан! Я убила правоведа самого герцога!»
Она не задумывалась в тот момент, когда защищалась, имеет ли право, даже в целях самообороны, убивать этого негодяя. Теперь уже ничего нельзя исправить.
В комнате царила тишина, слышался лишь звук ее собственного прерывистого дыхания. Хаган привел ее сюда тайно, и на протяжении некоторого времени никого не интересовала ни его, ни ее судьба. Обитатели замка крепко спали. Но рассвет близился.
Взгляд Брилли упал на бочку с кислотой, расхваленной Хаганом. Схватившись за ножку стола, она поднялась на ноги, которые, казалось, стали ватными, неуверенно приблизилась к чугунной бочке и, приподняв крышку, заглянула внутрь.
«Идея отвратительная, — размышляла она, морщась. — Но у тебя нет выбора, Брилли! Хочешь, чтобы тебя нашли тут в окровавленной ночной рубашке рядом с Хаганом, зарезанным кинжалом? Тогда Теджару и не надо будет доказывать, что ты — колдунья. Этого ему будет вполне достаточно, чтобы уничтожить и тебя, и Мелфаллана».
Брилли сознавала, что находится в состоянии шока. Но сейчас ей это даже помогало.
Двигаясь медленно, словно в густом тумане, она взяла Хагана за воротник, подтащила к бочке, открыла крышку и, предусмотрительно достав из кармана его камзола ключ, сунула голову правоведа в темную жидкость.
Кислота яростно принялась за дело. Воздух наполнился едкими парами, и Брилли закашляла. Стараясь не дышать, она с усилием приподняла обезглавленное тело и стала медленно опускать его в бочку. Когда подошвы сапог Хагана растворились в страшной жидкости, шипящей и булькающей, она поспешно вернула крышку на место.
На одной из полок лежал шерстяной коврик. Намочив его в лоханке с водой, стоявшей в дальнем углу, Брилли вытерла кровь с пола, потом внимательно огляделась по сторонам. На письменном столике так и лежали свернутые бумаги. Хаган действительно написал ее признание, но оно было гораздо более ужасным, чем то, что он вписывал в свою книгу.
Согласно этому документу, она убила не несколько младенцев, а десятки невинных людей из Назеби и Амелина. А три года назад наслала на Амелин зимний мор, во время которого погибли сотни жителей этого города. Она управляла действиями и помыслами Мелфаллана, своего любовника, и руководила подготовкой заговора против герцога Теджара.
Сын Мелфаллана не имел души, потому что она украла ее него. В ее планы входило отравить со временем леди Сари тем же самым зельем, от которого умер граф Одрик, выйти замуж за Мелфаллана и превратить его в безвольного, полностью зависимого от нее идиота. Через несколько лет она собиралась убить и Мелфаллана, который непременно должен был ей надоесть. Тогда никто не помешал бы ей стать регентшей ярваннетского наследника, лишенного души, явившегося на свет при помощи колдовства. Когда лорд Ландрет разузнал о ее замыслах, она и Мелфаллан подстроили ему ловушку…
Брилли нахмурилась. Итак, по всей вероятности, Хаган успел побеседовать с Ландретом.
В конце была оставлена пустая строчка, предназначавшаяся для ее подписи. Если бы она сама не подписала это отвратительное признание, то за нее бы это сделали другие…
— Какой кошмар! — прошептала Брилли, с ужасом качая головой, и взглянула на чугунную бочку. Приближаться к ней снова страшно не хотелось, но брать документ с собой слишком опасно. А что, если ее остановят стражники? Они тут же прибегут сюда и услышат доносящееся из бочки шипение. Тогда все откроется.