Принцессы изучали меня, переглядываясь, перемигиваясь, точь-в-точь как противные десятиклассницы.

— Ты мало изменилась, — Филумена прищурила чёрные, обрамлённые пушистыми ресницами глазищи. — В вашем мире все такие маленькие?

Ну вот. Нашла слабое место и бьёт, и лупит!

— В нашем мире, — сказала я холодно, — прошло всего лишь четыре месяца. Так что пока вы тут думаете о седых волосах, я ещё седьмой класс, к сожалению, не успела закончить.

Они снова переглянулись.

— Мы вовсе не думаем о седых волосах, — сказала толстая Ортензия, нервно поправив светлый локон на виске. В своём голубом платье она была похожа на необъятное облако.

— Мы думаем о принцах, — сказала Розина и захихикала. Она была самая некрасивая из принцесс и самая расфуфыренная — серая мышь в алых и золотых кружевах. На причёске у неё сидела алмазная бабочка с проволочными усиками, и, когда Розина смеялась, эти усики тряслись так, будто бабочка собиралась чихнуть.

Стелла, её соседка, молчала. Она была единственной, кто пока не проронил ни звука.

— Принцессы, — я прокашлялась. Голос мой звучал не очень-то внушительно, но в этом зале и тихие звуки усиливались и поднимались под купол. — Я пришла к вам с важным и неотложным делом. Речь идёт о вашей жизни или смерти, поэтому давайте-ка побеседуем, как старые знакомые. Без всего этого, — я обвела рукой вокруг, — цирка.

Розина перестала улыбаться и испуганно затрясла бабочкой. Стелла и Ортензия быстро взглянули на Филумену. Рыжая Алисия рассеянно подтянула кружевную перчатку, изумрудную с золотом, в тон потрясающе красивому зелёному платью.

— Гарольд, — невозмутимо проговорила Филумена. — Поясни бывшему магу дороги, что за время, пока мы не виделись, в государстве произошли кое-какие изменения. Сёстры-хранительницы сами выбирают, где и как принимать гостей и принимать ли вообще. Вас прислал король?

— Да, — сказала я быстро, не давая Гарольду возможности ответить. — Шесть лет — долгий срок. Но за последние сутки в Королевстве произошли ещё кое-какие изменения. И вы о них пока не знаете, хотя касаются они прежде всего вас!

Толстая Ортензия колыхнулась в кресле, как студень. Рыжая Алисия откинулась на спинку, придав лицу утомлённо-загадочное выражение. Стелла нервно сцепила пальцы, Розина икнула.

— И ребёнок из другого мира явился, чтобы нас просветить? — холодно спросила Филумена.

Я задержала дыхание.

Когда мы шли по неоткрытым землям, я была не «ребёнок». Я убивала сосунов, корнями пьющих человеческие соки, я держала своды подземного тоннеля, я освобождала принцесс из-под завалов песка. И теперь они смеют так со мной разговаривать!

Я выдохнула, снова набрала полные лёгкие воздуха и оттолкнулась ногами от мозаичного пола. Если у меня не выйдет, если я разучилась или плохо сосредоточилась — получится смешной прыжок на месте, тогда уже точно пиши пропало…

Я зависла в воздухе над самым полом. Моё тело раздумывало: то ли опуститься обратно, то ли подниматься выше?

В этот момент я встретилась взглядом с Филуменой. Она глядела на меня, как на обезьянку в футбольных трусах.

Ну погоди.

Надувшись как шар, я поднялась ещё на несколько метров. Гарольд смотрел на меня с тревогой. Со свистом выдохнув, я зависла почти под куполом — вровень с лицами сидящих на тронах принцесс. Ощущение было такое, будто впервые после долгого зимнего перерыва сел на вихляющийся чужой велосипед, где и сиденье слишком высокое, и педали неудобные, и руль немножечко свернут в сторону, а ты всё равно едешь, удерживаешь равновесие и весело думаешь: а как тормозить?

Я раскинула руки. Свет бил со всех сторон, мои крестообразные тени лежали на полу и на стенах, и, что самое приятное, одна из них пришлась прямо на лицо Филумены. Значит, сейчас она видит только мой подсвеченный сзади силуэт.

Ага, «ребёнок из другого мира»?! Розина вздрогнула, Ортензия обмерла, Стелла подалась назад, Алисия, наоборот, сильно наклонилась, словно разыскивая под ножками кресла слетевшую с губ презрительную ухмылочку.

Складки моего плаща расправились. Я замерла, опасаясь лишним движением нарушить равновесие.

— Что же ты хочешь сказать нам, маг дороги? — после длинной паузы спросила Филумена.

— Вы в опасности, — я говорила отрывисто, берегла дыхание. — Совет магов моего мира принял решение.

— В твоём мире нет магов, — пробасила Ортензия.

— Что вы знаете о моём мире? Совет магов не потерпит. Решено исполнить обещанное королём.

Снизу доносилось дыхание Гарольда. Слишком громкое. Хоть бы он проследил за лицом, не выдал меня случайным словом или глупой миной. Держись, Гарольд, ты всё-таки главный королевский маг!