– «И умрешь, когда увидишь себя запертым в мирке своей косности, безвольным, упустившим жизнь», – продолжил Развияр, еще не вспомнив, из какой это книги, но уже видя продолжение на странице. – «Поэтому пускай стоят на полках, сжав страницы, как челюсти».

Библиотекарь прищурился. Окинул Развияра внимательным взглядом с головы до пят.

– А знаешь, – сказал, подумав, – твое имя должно звучать как «Рэзви-арр». Если учитывать особенности произношения гекса.

Развияр ожидал увидеть полки, стеллажи, запертые дверцы шкафов, да что угодно – кроме того, что открылось перед ним, когда библиотекарь пропустил его в хранилище. Полотнища, тугие и плотные, напоминали паруса, будучи всего лишь паутиной. Они тянулись от пола до потолка, словно занавеси, они чехлом окутывали каждый шкаф, и смотреть на это было страшновато – будто мертвецы в серых саванах стояли рядами, и сквознячок теребил их лохмотья.

– Влажность, – сказал библиотекарь озабоченно. – Рядом море, рядом порт, подступают грунтовые воды… Влажность, плесень, и вот уже то, что нам дорого, обращается в прах… Это степные пауки Ча, я привез их с Каменной Стрелки, тамошние жители носят одежду из этих ниток. Паутина Ча хорошо вбирает влагу, Рэзви. Когда у тебя будет своя библиотека – вспомни об этом.

– У меня?! – Развияр споткнулся.

– Осторожно! Пауки не любят, когда дергают паутину. Я приношу им живую рыбу, потом долго выметаю чешую… Рыба в книгохранилище, что за нелепость. Пауки хотят живого, но у меня предубеждение, Рэзви, я не могу скармливать им собак или бродяжек, это дурно повлияло бы на книги… И на меня, если честно. Я вырос в Мирте, там у нас не принято убивать даже крыс.

Развияр остановился. Поднял глаза. Из высоких окон, забранных решетками, лился приглушенный дневной свет.

– Даже крыс?

– Да. Что с тобой?

– А гекса?

Библиотекарь подрезал край паутины ножницами, похожими на оружие пытки. Подошел поближе. Золотой был на полголовы выше своего гостя, хотя среди замковой стражи Развияр считался «долговязым».

– А что ты знаешь о гекса, Рэзви-арр?

– Зови меня моим именем, – ответил обозленный Развияр. – А не кличкой, которую сам придумал.

– Понятно, – Золотой кивнул. – Ты ничего не знаешь о гекса. Ты вообще ничего не знаешь о мире, только помнишь наизусть записанные кем-то строки.

И, повернувшись, он пошел вперед, подныривая под серые полотнища, иногда подрезая натянутые нити, лавируя среди обернутых сетью стеллажей. Развияр, сжав зубы, последовал за ним. Внутри не осталось ни свободы, ни даже спокойствия: ему следовало знать заранее, что библиотекарь в Фер – Золотой, тогда он подготовился бы и не потерял самообладания.

Чтобы вернуть душевное равновесие, Развияр вспомнил свой лес. Вместо седых полотнищ паутины – зеленые лианы и коричневые стволы, мох, трава, озера и светлячки…

– Подойди сюда, – позвал его библиотекарь. Развияр глубоко вздохнул; этот Золотой не имеет над ним власти, Развияр не раб его и не подчиненный, пусть говорит, что хочет.

– Посмотри, – библиотекарь провел ножницами по толстому слою паутины. Расползлись рваные края, открылась ячеистая полка, в каждой ячейке лежал свиток, похожий на толстую кожаную трубку. – Это свитки из человеческой кожи. Ценнейшие, каждый в единственном экземпляре…

– Из кожи людей?!

– Да, – глаза Золотого снова поменяли цвет, из медовых сделавшись шоколадными. – Гекса пишут свои книги на коже врагов. Это своеобразная, очень развитая литература – они не только увековечивают победы, но, скажем, складывают стихи. Они очень чувствительны, иногда сентиментальны, и не стыдятся проливать слезы над увядшим цветком.

Развияр подошел поближе. Свитки были большие и маленькие, светлее и темнее, каждый перевязан лентой из потускневшего шелка.

– Позволь мне…

Слова вырвались сами. Развияр представил, как будет разворачивать свиток «из кожи врага», и осекся.

– У меня есть работа, – сказал он глухо. – Я пришел сюда по делу.

– Да, – библиотекарь кивнул. – Кстати… В следующий раз, когда ты не будешь занят, когда тебе понадобятся деньги – приходи опять. Хозяин этого богатства, славный человек по имени Ноготь, не будет протестовать, если кто-нибудь перепишет книги гекса на более привычную нам бумагу. Их можно будет продать знатокам, эти книги: кроме стихов, там есть рецепты блюд из человечины.

– Я понял, – сказал Развияр. – Но я больше не переписчик. Я стражник в замке моего властелина, и тебе придется искать кого-нибудь другого… чтобы заслужить похвалу работорговца Ногтя, которому ты служишь, Золотой!

И, выкрикнув последние слова, он отвернулся от полки со свитками. Над головой зашуршало; огромная тень на мгновение затмила свет, заколыхались полотнища паутины.

Комната переписчиков оказалась, как и опасался Развияр, маленькой и с низким потолком. Вместо окон – отдушины, затянутые паутиной. Толстая свеча в высоком подсвечнике. Полный набор письменных принадлежностей, чистый переплет, баночка чернил.