– Все зависит от того, как сильно вам нужен ваш сводный брат, – проговорил наконец Лив.

– Я очень к нему привязана, – быстро сказала Доминика.

Лив поднял брови:

– Привязаны настолько, что выждали три года – и только потом пустились на поиски подходящего замка?

Доминика поджала губы:

– Есть и другая причина. Полтора года назад мой отец умер. Наследство – а отец был человек небедный – отписал нам с братом, в равных долях… При условии, что брат явится к нотариусу в человеческом обличье.

– Ваша мачеха…

– Ну разумеется! Она настояла на внесении этого пункта, а умирающий не хотел ее обижать.

– Трогательно.

– Я ее понимаю. – Доминика вздохнула. – Сама она уже не в том возрасте и не того здоровья, чтобы таскаться по дорогам и шарить в поисках замочных скважин…

– С чего вы взяли, что замок надо искать, путешествуя?

– Уважаемый Лив, в нашем городке не осталось ни одной скважины, к которой мы не примеряли бы наш ключ. Кузнечные лавки, часовые мастерские – все было испробовано…

– Значит, вы рискуете здоровьем – а иногда и жизнью – ради наследства вашего батюшки?

– Я не стану врать, что делала бы это просто ради Гастона. Но он все-таки мой брат, хотя и сводный, и, в общем-то, всегда был со мной приветлив… А кроме того – это ведь страшно и отвратительно, превращать людей в ключи просто так… ради каприза…

– Понятно. – Лив покивал. – Доминика, приготовьтесь к тому, что наследства вы не получите.

– Как!.. Вы же сказали, что есть другой путь…

– Да, но это надо ехать к Рерту домой, разговаривать с ним, может быть, сражаться…

– Мне сражаться?!

– А вы хотели бы?

– Нет. – Она сцепила пальцы. – Я не хотела бы вступать в бой с колдуном… То есть магом. Ведь он тоже маг?

– О да. – Лив повел плечами. – Более того – он маг с твердыми принципами. Это ужасно.

– Лив, – проникновенно сказала Доминика, – а что бы вы… нет, не так. Что могло бы вас… Гм.

– Вы хотите спросить, что я взял бы от вас в обмен на драку с Рертом?

– Да. Приблизительно так.

– Ничего. Потому что драка сама по себе бессмысленна. Чтобы вернуть вашего брата, необходимо заставить Рерта изменить его мнение о людях… Хоть чуть-чуть.

– Все. – Доминика бессильно откинулась на спинку стула. – Я больше не могу. Спасибо вам, Лив, за интерес к моей скромной персоне… Поеду дальше.

– Поедемте вместе.

– Что?!

Колдун вздохнул:

– Так случилось, что я сейчас совершенно свободен… Могу съездить с вами к Рерту. Это не так далеко.

– Заведет он вас в ловушку. Безумие это, госпожа.

– Все безумие, Сыр…

– Или вам жизнь не дорога? Может быть, он сам вам тот плащ и подсунул. А потом через него в доверие вошел. А потом…

– Зачем так сложно? Что с меня взять?

Сыр, не находя аргументов, засопел. Раздраженно подергал себя за волосы. Ссутулился; поклонился. Вышел.

С его уходом решимость Доминики поиссякла. Она взвесила в руке приготовленный Нижей узелок (только самое необходимое, чтобы унести в руках). Тяжело опустилась на край кровати. Закрыла глаза.

«Никакой кареты, – сказал колдун. – Никаких слуг, никаких громоздких вещей. Двинемся быстро – пешком». – «Пешком?!» – поразилась Доминика. «Как все бродяги», – усмехнулся Лив. «В какую авантюру вы меня втравливаете?» – «Ни в какую. Я никуда вас не втравливаю. Вы идете со мной сами, по доброй воле и по собственной надобности… Разве нет?»

Еще не поздно отказаться, подумала Доминика. Сжала ключ в кулаке – стальная бородка впилась в ладонь.

Они вышли в путь на рассвете, как это делают все бродяги. Нижа и Сыр остались ждать в гостинице, но если Сыр до последнего момента пытался удержать госпожу от безрассудного поступка, то служанка рвения не проявляла – спала и видела, как без помех займется рукодельем, а денег, оставленных Доминикой на прокорм, должно было хватить надолго…

Они вышли в путь на рассвете. В молчании миновали последние дома поселка; перешли мост (сквозь широкие щели Доминика видела, как несется под ногами бесшумная быстрая вода) и углубились в лес.

На вырубке у дороги уже стучали топорами чьи-то работники; их лица представляли собой сплошную бороду с тремя дырами – для рта и глаз. При виде пеших путников лесорубы призадумались было, но, встретившись взглядом с колдуном (а Лив шел впереди, капюшон надвинут на лоб, край плаща явственно оттопырен ножнами), поспешно вернулись к работе. Доминика прошла мимо, держа голову высоко и неподвижно, будто лебедь, мучимый мигренью.

Ключ покачивался на груди в такт шагам. Поскрипывал под ногами песок, из которого торчали, как жала, опавшие хвоинки. Впереди – в пяти шагах – маячила спина колдуна.