Аллах, как видим, открыл путь к взаимопониманию и мирному сосуществованию религий и народов. Но этот объединительный дух слова Божьего своими руками разрушит сам мусульманский пророк Мохаммед. И мир пойдет не тем путем, который продиктовал Всевышний. Пойдет тропой войны, тогда как Бог установил путь мира.

Аллах диктовал одно, а Мохаммед говорил и делал другое. При этом считал себя правым и непогрешимым. А «аксиому» о своей непогрешимости, чтобы никто не сомневался, даже ввел в Коран, в 48-ю суру, об этом мы еще поговорим. Интересно, что мусульмане при утверждении непогрешимости Мохаммеда ссылаются именно на эту суру: видите — он был непогрешим. Но ведь он сам и ввел это положение в Коран! Но ортодоксальный мусульманин будет неустанно повторять: нет, Мохаммед был безгрешен, и все слова Корана, с самого первого до самого последнего — это слова Аллаха, не Мохаммеда, а пророк только смиренно повторял их.

Есть у думающего мусульманина еще один, неопровержимый, довод: в суре 33 говорится:

«Отныне тебе не дозволено жениться на других, кроме невольниц, даже если их красота поразит тебя».

Время прочтения этой суры Мохаммедом — это время так называемой «окопной войны», время женитьбы на бывшей жене своего приемного сына Зейда. 628-й год. Но после этого он женится еще на трех женщинах, сам же нарушая завет Корана. Это ли не грех? И вообще, могут ли быть безгрешные люди? Тут ортодоксу ничего не остается, как взяться за меч и поразить «еретика»…

Результат перед вами — стоит только включить телевизор, или взять в руки газету.

Возвращаемся ко второй суре.

…Если кто-то думает так, как ты, посланник, — он на прямом пути, если же разойдётся — Бог избавит тебя от них. Разве были Ибрагим, Исмаил, Исхак, Йакуб, их дети, внуки — иудеями или христианами? Над ними был единый Бог. Таково свидетельство Аллаха, не говорить об этом — великий грех.

Глупцы зададут вопрос: почему вы поменяли киблу — направление, куда при молитве обращено лицо? Ответь, посланник: Аллаху принадлежит восток и запад, и только Он избрать достоин киблу, назвать ее посланникам, те — своей общине, община — всем. Я киблу поменял не просто так — пожелал узнать, кто из вас покорен Богу, а кто ропщет.

Заметки на полях: на самом деле было немного не так. Кибла — направление лица молящегося — поменялась в то время, когда Мохаммед начал конфликтовать с мединскими евреями. Проповедуя родство с иудеями и христианами, Мохаммед вначале велел своим сподвижникам совершать намаз, направляя лицо к священному городу Иерусалиму. Но затем, вместе с размежеванием с этими религиями, решил сделать киблой Мекку. С этого момента мусульмане при молитве кланялись главному святилищу идолопоклонников — Каабе. При этом гневно отвергая многобожие, идолопоклонство. Это было нелогично.

Я вижу, как поворачивается твое лицо по направлению киблы. Я обращаю тебя лицом к святой мечети, которая в Мекке — запретной для греха. Запретная мечеть — вот кибла для тебя. Пусть у каждого своя будет кибла. Стремитесь опередить друг друга творением добрых дел, и тогда Аллах сведёт всех вместе.

О тех, кто лишился жизни на пути Аллаха — не думай, что они мертвы. Нет, они живы, если даже не видны.

Заметки на полях: Мы видим первый намек на учение о шахидах — людях, павших во имя веры. Еще при жизни Мохаммеда так будут называть даже тех, кто погиб во время разбойного нападения на торговые караваны. Таковыми сейчас считают и тех, кто гибнет в результате самоубийства, запрещенного Аллахом, и тянет за собой на тот свет мирных людей.

Порой Господь испытывает вас страхом, голодом и бедностью. Но разумный понимает, что это испытание от Бога. Терпеливым — тем, кто уповает на Аллаха — благословение от Господа и милость.

Два холма в Мекке — Ас-Сафа и Ал-Маруа — это обрядовые знамения Аллаха, и тот паломник, что, совершая хадж, воздает молитву и обходит их — тот избавлен от греха. Тот, кто совершает этот путь — пусть знает, что Аллах воздаст ему.

Однако, продолжим повествование об Аврааме и его семействе.

Итак, Агарь остается в пустыне одна с маленьким Исмаилом. Немного воды, немного еды. Скоро эти запасы кончаются, и ребенок просит пить. Агарь, как может, отвлекает его, но, наконец, понимает, что помощи ждать неоткуда, оставляет Исмаила и идет искать воду. Но где ее найдешь? Семь раз она пробегает между холмами Ас-Сафа и Ал-Маруа, но не находит даже небольшого источника воды. Она решает не идти к Исмаилу, потому что не сможет перенести смерти собственного ребенка. Она сидит на камне, плачет, тихонько подвывая, потом, не помня себя, идет в ту сторону, где оставила Исмаила.

Но что это? Она подходит и видит: перед Исмаилом бьет фонтан воды, а он радостно плещется, мокрый с ног до головы. Агарь плачет и смеется, смеется и плачет одновременно. Она берет на руки маленького Исмаила, обнимает его, прижимает к себе, потом пьет сама. И видит вдали длинный караван, идущий в их сторону. Люди спешиваются с верблюдов и спрашивают, откуда взялся этот источник, раньше его здесь не было. Исмаил будто понимает, что они хотят узнать, и топает ножкой по луже. Агарь догадывается: Исмаил, оставшись один, точно так же топал ножкой, благодаря чему и открылся источник.