Палуба была прибрана, все снасти после штормового вечера подобраны. На этом острове умели и любили работать.

На камбузе Карстен обнаружил ящик вина. Глядя с палубы яхты на удаляющийся Хиркенхольм, польщенный вниманием хозяина великолепного дома, Карстен любовался видом огромного утеса, напоминающего знаменитую деревянную кирху двенадцатого века в Ломе.

И подумал о том, что Харальд чем-то сам смахивает на этот утес. Такой же допотопный и непоколебимый.

Потом его внимание отвлекла странная картина – прямо под скалами, круто нависающими над водами фьорда, среди волн прибоя, взлетающих фонтанами над камнями, сновал небольшой швертбот.

За бортом на трапеции, откренивая лодку, висел рулевой, по виду, совсем подросток. Веса в рулевом было мало, гик то и дело почти касался волн. Из-за брызг прочесть название швертбота сначала никак не удавалось. Но потом он с трудом смог рассмотреть буквы. Кажется, лодка называлась «Сигрид»…

Сумасшедший парень, подумал Карстен. Смотреть на такое лихачество и то страшно!

Скоро остров и скалы исчезли в тумане, скрыв из поля зрения и хрупкий швертбот, и безумного рулевого. Поднялась серьезная волна, вдобавок внезапно хлынул дождь и смыл ледяными струями все воспоминания о бессонной ночи, о нежной Аннике, о кошке на крыше сарая, о пирогах с рыбой и серебряных кубках, полных ароматного вина.

Да, неплохо передохнул, подумал Карстен и выругался. Одно дело, когда сам купаешься в море, и совсем другое, когда тебя окатывает ледяная волна.

Проклиная все на свете, Трольстинген бросился в каюту за непромокаемой курткой и впопыхах разбил о комингс колено. Ссадина оказалась приличной. Вот и будет память о визите к нефтяному магнату.

Но к тому времени как зажила ссадина, вынужденный визит на остров Хиркенхольм уже забылся. Суета будней засосала Карстена, а в следующий раз он планировал, выйдя в море, отправиться в Тронхейм, расположенный севернее Бюфьорда и Хиркефьорда.

Растаяли в будничных заботах мысли о старинном величественном доме на Хиркенхольме, в котором запросто можно было наткнуться на нечто, до боли знакомое с детства, хотя это был совершенно чужой дом. Карстен редко вспоминал прошлое, иногда ему казалось, что у него его вообще не существовало. Нет, больше он никогда не будет вспоминать о Стинне, не будет жить с родителями. У него и своих дел хватает…

Надо провести экспертизу и приобрести судоремонтный завод, расположенный на самом севере страны, тогда все заказы на ремонт траулеров окажутся у него. Суда будут меньше тратить горючего на бесполезные переходы, меньше денег получит торговец дизельным топливом, а рыболовецкие компании смогут больше заплатить за ремонт ему, Карстену!

«Милая Салли! Скоро зима, как мне хочется, что бы ты полюбовалась первым снегом на Хиркенхольме! А какие шторма теперь в Северном море! Я не выхожу на своем швертботе никуда, гоняюсь только по Хиркефьорду.

Благоразумие не позволяет мне рисковать лодкой, а она у меня замечательная. Мне скучно, я перечитала все книги в библиотеке Харальда, и от нечего делать штудирую книги, которые привезли на остров матросы, работающие в доке.

Половина книг на финском языке, просто беда. Харальд распорядился привезти мне необходимые словари и приказал матросам говорить со мной на родном языке.

Вот и нашла я себе развлечение на свою голову. Салли, неужели на свете есть уголок, где можно спрятаться от невыносимого Харальда? От чтения морских лоций меня тошнит, я знаю наизусть характеристики всех маяков на западном побережье!

Мне так хочется попасть в театр, и нет никакого желания читать о мелях и кладбищах затонувших кораблей! Я погибаю, милая сестричка, прощай. Представь себе, Харальд устроил настоящий пир в честь случайного гостя, а меня даже не пригласил за стол. Чудовище! В его доме есть все, что угодно, но нет хоть какого-нибудь телевизора! Теперь ты понимаешь, в каких невыносимых условиях мне приходится влачить свое существование. Меня никто не любит. Мысль, что я никогда не выйду замуж, не покидает меня.

P. S. А что я видела сегодня из окна своей спальни! Ты все равно не поверишь, поэтому и не буду об этом писать. У меня каждый день новое настроение, не знаю почему. Угадай, чьи это строки: «Летние ночи, одинокие озера и бесконечные тихие леса. Ни звука, ни следа на тропинках, и душа была полна, будто от темного вина». Это из романа «Пан» Кнута Гамсуна. Правда, про меня?

Вчера я смеялась, сегодня плачу, завтра буду дуться на Гертруду. Салли, я хочу влюбиться до самозабвения, влюбиться так, чтобы думать только о предмете своей любви!

Конечно, тебе меня не понять, вокруг тебя целый мир, а я живу на острове. Ты счастливая, и уже познала любовь.

Целую тебя, моя сестричка!

Всегда думаю о тебе и молюсь за тебя, твоя Присцилла».

Карстен после визита на гостеприимный остров не сделал ошибки, не стал никому рассказывать о своеобразных нравах, царящих на Хирке. Нужно быть наивным дураком, подумал молодой человек, чтобы обрести врага в лице могущественного промышленника и предпринимателя. Пусть тайна останется тайной, а новый знакомый сделается союзником.