Шлюпка вильнула, и мы увидели, как гигант со шпагой в руке поднялся и закричал на своих людей. Они боялись его больше, чем нас, и взялись за весла, но мы успели уже поднять парус, которого у них не было, и расстояние между нами увеличилось.

Вдруг закричал Фелипе. Барк вышел из протоки и двигался прямо на нас.

— Ты умеешь плавать? — спросил я Гвадалупу. — Плывите с Кончитой к «Доброй Катерине». Скажите капитану, что вы мои друзья, и он заступится за вас.

Гвадалупа долго смотрела на меня.

— А ты? — спросила она.

— Мы пока задержим их, — сказал я. — Я втянул ребят в эту историю и не могу заставлять их одних выпутываться из нее.

Тем временем я перезарядил свой мушкет. Арманд и Фелипе взялись за свои.

— Стреляйте по очереди, — посоветовал я, — чтобы вас не застигли с разряженными мушкетами.

Мы продолжали двигаться к берегу и наконец-то заметили движение на борту «Доброй Катерины». Арманд выстрелил по шлюпке и промахнулся. Выстрел Фелипе оказался удачным. Он хорошо прицелился, да и шлюпка подошла ближе. Пуля попала в рулевого, тот вскочил, схватился руками за грудь и упал в воду. Шлюпка вильнула и потеряла скорость.

«Добрая Катерина» начала двигаться. Она шла с таким расчетом, чтобы отрезать нас от барка. Вдруг рявкнула пушка, и мы увидели, что в сторону барка, подскакивая на волнах, пролетело ядро. С барка немедленно ответили пушечным выстрелом. И тут капитан «Доброй Катерины» показал себя во всей красе: дал бортовой залп из четырех хорошо нацеленных пушек! Первое ядро пробило борт барка над самой ватерлинией. Второе — разбило бушприт и сорвало фок-штаг.

Я так и не увидел, куда попали два других ядра, потому что пиратская шлюпка подошла вплотную к нашей. Терли выстрелил, и вслед за ним я разрядил свои пистолеты. Один за другим.

— Тости! — закричал я. — Ты сражаешься не на той стороне!

Тости вскочил на ноги, в изумлении глядя на меня, но тут с кормы шлюпки поднялся гигант, и я понял, что смотрю наконец в глаза Рэйфа Лекенби!

Крик с палубы барка заставил его обернуться. Барк двигался прямо на нас, не слушаясь руля — по-видимому, рулевой был убит.

«Катерина» тоже быстро приближалась к нам. Вложив шпагу в ножны, я побежал на нос шлюпки, чтобы бросить конец. Неуправляемый барк ударил бортом шлюпку Лекенби, и она пошла ко дну в тот самый момент, когда на «Катерине» приняли брошенный мною конец.

Какое-то время царило полное смятение. Люди Лекенби с затонувшей шлюпки карабкались на поврежденный барк. В шестидесяти футах от него матросы помогали Гвадалупе и Кончите взобраться на борт «Катерины».

Арманд и Фелипе помогли обвязать тросом сундуки. Один за другим их подняли наверх, и вот уже и я взобрался на борт «Катерины».

Показав рукой на сундуки, я сказал:

— Спустите их вниз в мою каюту.

Оба судна дрейфовали в одном направлении. Барк получил повреждения, но, по-видимому, не очень серьезные.

Лекенби стоял на палубе барка. Рэйф Лекенби, наконец он снова передо мной! Я смотрел на его судно, и в сердце у меня бушевала настоящая буря. Никогда еще я не ощущал такого страстного желания сразиться с этим человеком! Даже будь он среди тех, кто напал на дом моего отца, я вряд ли ощутил бы большую ненависть.

Неужели мы так и разойдемся? Но я хорошо знал своего врага и был убежден, что мы еще встретимся. Он никогда не отступал от своей цели. Я убедился в этом с первой нашей стычки, когда он чуть не убил меня. С тех пор это желание ни на мгновение не покидало его. Впрочем, и меня тоже.

Но, может быть, причина моей ненависти в том, что я не уверен в себе? Что он заставил меня почувствовать близость неминуемой смерти? Меня обуревала дикая ярость, неудержимое стремление скрестить с ним шпаги, раз и навсегда покончить со всем, что пролегло между нами.

Пока он жив, я не буду знать покоя. В любой момент он может нанести удар по самому уязвимому месту. Убить человека для Лекенби мало — ему надо насладиться зрелищем страданий своей жертвы.

А я был теперь уязвим как никогда, потому что в мою душу вошла любовь...

Да... я наконец впервые признался себе в этом. На радость или на горе — я полюбил...

Полюбил не ирландскую девушку, о чем всегда мечтал, а девушку из горных Анд, девушку совсем иных кровей, иного образа жизни.

И ни она, ни я не могли бы жить спокойно, пока жив Рэйф Лекенби.

Да, настал решающий час...

Капитан Дэбни стоял на шканцах. Я подбежал к нему.

— В погоню! — воскликнул я. — Надо их догнать! На борту барка человек, которого я...

Он прервал меня: