Жадно глотая воду, Джим Сартейн присматривался к этим мужчинам — к их одежде, оружию, манере держаться. Он также обратил внимание на небритого толстяка неопрятного вида, сидевшего в огромном кресле у стены конюшни, — у него было мясистое лицо, отвислые губы и взгляд голодной гончей.

Толстяк с трудом приподнялся с кресла.

— Коня будете ставить? Это моя конюшня. — Ворот его рубахи был распахнут, а подвязанный вместо пояса сыромятный шнур выполнял сразу две функции: не давал упасть штанам и поддерживал огромное брюхо. — Я Джордж Нолл, — добавил он. — Меня здесь каждая собака знает.

— Отведи коня в стойло и задай ему меру овса, — распорядился Сартейн. — Я люблю, когда он сыт. И будь поосторожней, конь у меня норовистый.

Нолл равнодушно усмехнулся.

— Да уж, у каждой животины свой характер. — Он снова печально и с интересом поглядел на Сартейна. — Едете дальше? Или здесь остаетесь?

— Здесь остаюсь. — Взгляд темных глаз Сартейна был непроницаем. — Похоже, тут неподалеку был большой пожар. На целые мили окрест все выгорело. — Должно быть, эти четверо — из погорельцев, чьи повозки стояли в ложе ручья за противопожарной полосой.

— По дороге сюда я заметил противопожарную полосу. Кто-то здорово потрудился, чтобы соорудить ее.

— Это Лоринга работа, вот он стоит, — сказал Нолл. — Он загодя подготовился. Как чувствовал, что это случится.

Сартейн перевел взгляд на Лоринга.

— Вас предупредили? Или все получилось случайно?

Но ответил ему Страйдер.

— Случайно! — Чернобровый как будто выплюнул это слово, подозрительно уставившись на Сартейна. — И по-моему, ты задаешь слишком много вопросов.

Обернувшись к Страйдеру, Сартейн смерил его долгим взглядом своих черных глаз, отчего тот побагровел и еще крепче стиснул зубы.

— Именно так, — проговорил наконец Сартейн. — Когда я хочу что-либо узнать, я задаю вопросы. — После этого его взгляд снова вернулся к Лорингу, игнорируя Страйдера.

— Мы думаем, нас подожгли большие ранчеро, — сказал Лоринг, старательно подбирая слова. — Нас предупредили, чтобы мы убирались отсюда. Но мы не ушли. Не на тех напали! Нет такого права, чтоб людей выгоняли из собственных домов, эта земля никому не принадлежит.

Трое ранчеро распоряжаются примерно доброй сотней миль. Это Стивен Бейн, Холстон Уолкер и полковник Авери Квартерман. Мы же специально выбрали место в стороне от них, в предгорьях Черной горы, к северу от Мидл-Форк. Но у нас все равно начались неприятности.

— Из-за тех троих, что вы назвали?

— А из-за кого ж еще? Бейн обвинил Пибоди, что он якобы украл и заколол на мясо корову с «Бар Б». Пибоди все отрицал, и, не подоспей мы с Макнэббом, перестрелки б не избежать. Затем несколько дней назад мы с Пибоди отправились проведать Орена Макнэбба, брата этого джентльмена, и нашли его мертвым. Кто-то застрелил парня, хотя он и был безоружен. Его стадо пропало, а все постройки сожжены.

— А еще скандал в самом городе, — напомнил Пибоди, — когда мы — я, Лоринг и Страйдер — подошли на улице к полковнику Квартерману. Он напустил на себя важный вид и заявил, что ничего не знает об этом убийстве и чтоб мы поскорее убирались отсюда, или он не отвечает за последствия. И тогда Страйдер вышел вперед, обвинил его в убийстве и вызвал на поединок.

— И он отказался?

— Заячья душонка! — засмеялся Страйдер. — Он просто трус! Без своих людей за спиной ни на что не способен!

— Иногда, — сухо заметил Сартейн, — чтобы избежать поединка, требуется очень много смелости. Если этот Квартерман тот, о ком мне приходилось слышать, то он не раз доказывал свою храбрость. Закаленный борец с индейцами.

— И поэтому ему дозволяется убивать одинокого безоружного ранчеро? — усмехнулся Страйдер. Неприязнь этого верзилы к Джиму Сартейну была очевидна.

— А вы не подумали, что это мог сделать кто-то другой? Вы что, видели его там? Или у вас есть какие-то доказательства, что это был он или кто-то из его людей?

— А кто бы еще пошел на такое? Кто еще это мог быть?

— Например, ты.

— Я? — Страйдер вздрогнул, как будто его ударили, побледневшее лицо исказила гневная гримаса.

— Полегче, Рой, — сказал Джордж Нолл, стоявший у ворот конюшни, голос его звучал убедительно и на редкость авторитетно. — Не трогай оружие, если не хочешь отправиться на тот свет. Это же рейнджер, Джим Сартейн.

Страйдер держал руку на бедре, чуть повыше рукоятки револьвера, там его рука и застыла, потом медленно скользнула вниз.