Поэтому следующая моя мысль была такая: если сесть за стол юноши цирказеанку заставило не предыдущее знакомство с ним и не случайное совпадение, то, значит, она видела необходимость исцелить его своей магией, защитить его. Я решила, что цирказеанка столь же глупа, сколь красива. Дун-маг не мог издали почувствовать противодействие одному из своих заклинаний, но если он увидит свою жертву живой и здоровой, едва ли он не поймет, что случилось. А злой колдун, которому помешали, постарается отомстить.

Ну а насчет южанина… Его мгновенная реакция на то, что он увидел в комнате юноши, похоже, указывала на то, что он, как и я, обладает Взглядом.

Я постояла у окна, глядя на опустевший теперь причал и суетящихся над рыбьими потрохами чаек. Их обычно опрятные перья были измазаны в крови и слизи; птицы сварливо кричали и щелкали друг на друга клювами. Я размышляла о том, что мне совсем ни к чему влипнуть в разборки магов между собой: обладание Взглядом давало мне защиту от магии как таковой, но дун-маги ненавидели таких, как я, не меньше, чем силвов. Благоразумный обладатель Взгляда, как и благоразумный силв, постарался бы скрыть свои способности от дун-мага – в конце концов, существовало множество и немагических способов прикончить человека.

Меня даже затошнило от страха. Тревожное предчувствие говорило мне, что магия в лице цирказеанки уже вмешалась в мои дела. Было ли совпадением появление этой женщины как раз в тот момент, когда я разыскивала цирказеанку-рабыню? Женщины с Цирказе вообще редко появлялись где-либо, кроме своих островов, а уж прибытие на косу Гортан двух одновременно совпадением быть никак не могло. Я охотилась за совершенно определенной девушкой; я была уверена, что она сейчас находится на косе Гортан; не сомневалась я и в том, что цирказеанка-силв – не та, кого я разыскиваю; и все же меня преследовало чувство, что какая-то связь между ними есть. Только какая? Я была озадачена… и встревожена.

Мои мысли плавали по замкнутому кругу, как рыбки в аквариуме, когда мое внимание привлекло какое-то движение внизу. Мальчик-служка выскользнул из задней двери гостиницы и крался между связками вяленой рыбы. Когда мимо проходили рыбаки с корзиной омаров, мальчишка спрятался от них под валяющимися на причале сетями. Я с интересом наблюдала за ним. Это было похоже на театральное представление в Ступице, столице островов Хранителей: я оказалась зрительницей, с балкона следящей за развитием сюжета мелодрамы. В театре я всегда начинала смеяться в самый неподходящий момент… Только этот спектакль происходил в реальной жизни и был особенно интригующим потому, что в зале гостиницы служка вел себя как дурачок, а теперь проявлял явную сообразительность. Он нырнул за кучу корзин, видевших лучшие дни, и тут же появился снова, прижимая что-то к себе. Когда он уселся на доски причала – так, чтобы корзины скрывали его, – я поняла, что единственное место, откуда его видно, – это мое окно.

Прижимал он к себе собаку – облезлое животное с огромным хвостом и чересчур большими лапами. Мальчик покормил ее и немного поиграл с ней, потом снова спрятал между корзинами. Еще несколько минут – и мальчишка снова вернулся на кухню гостиницы.

Похоже, было, что даже дурачки служки на косе Гортан имели свои секреты.

Когда я проснулась во второй раз, жара спала: морской ветерок начал хлопать ставнями.

В соседней комнате теперь царила полная тишина.

Я нашла судомойку, за мелкую монету раздобыла у нее какую-то мазь от кожных болезней, добавила туда сушеных трав, потом за другую монету у кухарки купила хлеба из водорослей и рыбного паштета и отправилась на рыбацкий причал. Там все еще не было ни души, хотя по-прежнему воняло тухлой рыбой, а на лодках рыбаки готовили сети для следующего лова. Один из парней глянул на меня, ухмыльнулся и собрался что-то сказать, но тут заметил рукоять меча, торчащую из-за моего плеча, и передумал.

Найти собаку оказалось нетрудно; гораздо труднее было убедить ее, что мне можно доверять. На косе Гортан даже щенята быстро узнают, что доверчивость не способствует выживанию. Однако через некоторое время песик все-таки решил, что человек, угощающий его хлебом с паштетом, не может быть таким уж плохим, и позволил мне смазать его болячки мазью. Сначала он рычал на меня, но скоро начал довольно повизгивать и полез лизаться.

Я не рассчитывала, что мне повезет и парнишка из гостиницы застанет меня за моим занятием, но случилось именно так.

Сначала он стоял, разинув рот и не веря собственным глазам. Я решила, что ему лет двенадцать. От природы, судя по веснушкам, мальчишка был светловолосым, но из-за грязи, покрывавшей его с ног до головы, сказать наверняка было невозможно. Насколько я смогла разглядеть, татуировка на мочке уха у него отсутствовала. В зале гостиницы он смотрел на меня тусклым бессмысленным взглядом; теперь же глаза его были настороженными и сообразительными.

– Не бойся, – сказала я, когда парнишка повернулся, чтобы убежать. – Я не сделаю ничего плохого ни тебе, ни твоей собаке. – Я показала ему баночку с мазью. – Вот, возьми. Мажь его болячки каждый день, и они скоро заживут. Ты и не узнаешь своего пса, когда он выздоровеет.

Мальчик осторожно подошел и взял баночку, а песик, когда тот оказался рядом, радостно заколотил хвостом.

– Как ты его назвал? – спросила я.

Мне пришлось несколько раз переспросить, пока из невнятного бормотания я, наконец, поняла, что песика зовут Следопыт. Интересный выбор имени… Может быть, в этом малыше скрыто больше, чем можно было надеяться. Я порылась в кошельке и вытащила несколько медяков.

– Видишь денежку? Ты ее получишь, если ответишь мне на несколько вопросов. Не важно, если не все ответы окажутся тебе известны ты мне так и скажешь. Понятно? – Малец попятился. До него уже дошло, что моя забота о его питомце вызвана не просто сердечной добротой. – Как тебя зовут? – продолжала я.