— Чиндамани, — начал он, меняя тему, — я знаю, кто такой Дорже Лама. Я знаю, почему он привел сюда моего сына, почему хочет, чтобы он остался здесь. Вы сказали, что можете помочь мне забрать отсюда Уильяма. Вы все еще готовы сделать это?

Она кивнула.

— Но почему? — спросил он. — Почему вы хотите помочь мне?

Она нахмурилась.

— Потому, что мне нужна ваша помощь, — пояснила она. — Я могу вывести вас и вашего сына из Дорже-Ла. Но за пределами монастыря я буду беспомощной. Меня привели сюда, когда я была маленькой девочкой, и мир для меня словно сон. Мне нужно, чтобы вы помогли мне в этом мире.

— Но зачем вам нужно уходить отсюда? Помогите мне вывести отсюда Уильяма, а дальше мы выберемся сами.

Она покачала головой.

— Я уже говорила вам, что здесь опасно, — напомнила она. — Мне надо уходить отсюда.

— Вы хотите сказать, что вы в опасности?

Она снова покачала головой.

— Нет. Никто не осмелится причинить мне вред. Но другие люди в опасности. Особенно один человек: его жизнь в большой опасности. Я должна помочь ему бежать. И я хочу, чтобы вы помогли мне.

— Я не понимаю. Кто этот человек? Почему его жизнь в опасности?

Она задумалась.

— Это нелегко объяснить.

— Попробуйте.

Она покачала головой.

— Нет, — сказала она, — будет лучше, если вы все увидите сами. Пойдемте со мной. Но тихо. Если нас заметят, я не смогу вам помочь. Он убьет вас.

— Кто? Кто убьет меня?

— Монгол. Говорят, он пришел из далекой страны, которая называется Россия. Его зовут Замятин.

Кристофер кивнул.

— Да, — подтвердил он, — я знаю о нем. Это от него исходит опасность?

— Да. От Замятина и тех, кто поддерживает его. У него есть здесь сторонники. Один из них — это человек, который привел вас сюда, Царонг Ринпоче.

Кристофер еще не все понимал, но постепенно суть ситуации начала проясняться.

— Куда мы идем? — поинтересовался он.

Она в первый раз посмотрела ему прямо в глаза.

— К вашему сыну, — ответила она. — Я обещала отвести вас к нему.

Они вышли из комнаты Кристофера через потайную дверь в стене, скрытую тяжелой портьерой. Открылся длинный, пыльный коридор, который привел их ко второй двери, через которую они вышли в общий коридор. Чиндамани прекрасно знала дорогу. Он смотрел, как она скользит перед ним, — тень, сливающаяся с другими тенями. Они по-прежнему были на верхнем этаже, проходя по странной формы коридорам и темным, холодным комнатам. Наконец они подошли к винтовой деревянной лестнице, которая вела к люку, врезанному в крышу. На крюках, вбитых в стену рядом с лестницей, висело несколько тяжелых курток из овечьей шерсти.

— Надень одну их них, — приказала Чиндамани, передавая Кристоферу чубу.

— Мы выходим наружу?

Она кивнула.

— Да. Наружу. Сейчас ты увидишь.

Она надела чубу, которая была ей велика на несколько размеров, накинула на голову капюшон и ловко взобралась по лестнице. Оказавшись наверху, она одной рукой подняла люк. Показалось, словно она открыла дверь, ведущую в эпицентр вихря. Ледяной ветер устремился вниз, как дыхание окоченевшего ада. Лампа Чиндамани тут же потухла, и они остались в полной темноте. Кристофер вскарабкался по лестнице вслед за ней.

— Держись ближе ко мне! — крикнула она.

Ветер ударил ее в лицо с такой страшной силой, что она чуть не упала с лестницы. Она выползла на плоскую крышу, припав к ней, чтобы ветер не сбросил ее. Темнота здесь была не темнотой, но множеством непонятных звуков: завываний и шепота душ, затерянных в океане боли.

Кристофер выбрался на крышу и с трудом захлопнул люк. Он вытянул руку и нашел ее в темноте. Она взяла его руку, крепко сжимая ее холодными и дрожащими пальцами.

Когда его глаза привыкли к темноте, Кристофер начал различать неясные очертания: золотые купола и венчающие их украшения, молитвенные колеса и позолоченные статуи, которые он видел издалека в день своего прибытия в Дорже-Ла. Чиндамани хорошо ориентировалась на крыше — видимо, она не раз ходила этим путем. Вместе они двинулись навстречу урагану и добрались до самого края крыши. Чиндамани притянула Кристофера к себе и приложила губы к его уху.

— Сейчас начинается тяжелый участок пути, — сообщила она.

Кристофер изумился, подумав, что он, наверное, не заметил легкого участка.

— Что нам предстоит сделать? — спросил он.

— Здесь начинается мост, — прокричала она. — Отсюда до противоположного выступа скалы. Это недалеко.

Кристофер выглянул в темноту, простирающуюся за краем крыши.

— Я ничего не вижу! — прокричал он. Его губы коснулись ее уха, и ему захотелось поцеловать ее. Прямо здесь, в темноте, посреди бури.

— Он здесь, — отозвалась она. — Поверь мне. Но из-за сильного ветра нам придется ползти по нему на четвереньках. Там нет поручней. Нет ничего, за что можно было бы держаться.

— А мост широкий? — Ему не очень понравились ее слова.

— Он настолько широкий, насколько тебе это нужно, — ответила она. — Пятнадцать километров в ширину. Широкий, как Тибет. Широкий, как ладонь повелителя Ченрези. Ты не упадешь.

Он снова посмотрел в темноту. Он хотел бы обладать ее уверенностью.