— Нет, почему же… — пожал плечами сказочник, — Вот, Например…

Он поднялся, чтобы взять с полки красочно оформленный том.

— Нет-нет! — удержала его Энни. — Я уже видела эту книжку… Но… В ней, конечно, есть сказка о Белоснежке. Есть и другие, милые древние — европейские в основном сказки, в которых действуют эти крошечные человечки… Но я не нашла — ни в этой книге и ни в какой другой — ни единой сказки о гномах Ваганты. И это поставило меня в тупик…

— Ах, вы об этом…

Сказочник откинулся на спинку кресла, и выражение его лица неуловимо изменилось.

— Вы отнеслись к делу гораздо ответственнее, чем я мог подумать… Впрочем, удивительно, что такими вопросами не задались в еще более серьезных инстанциях, чем редакции средств массовой информации.

Он выпрямился в своем кресле и воззрился на Энни уже более суровым взглядом, чем раньше.

— Видите ли, мисс… Речь идет об этаком феномене массовой психологии, с которым вам, должно быть, не приходилось сталкиваться в других Мирах… Здесь, на Ваганте, живет странный психологический запрет… Табу… Он вырабатывается у детей где-то в четырнадцать — шестнадцать лет… Я не могу его объяснить научно. Может быть, вам стоит обратиться к психологам, психоаналитикам или к кому-то в этом роде…

Энни тоже выпрямилась на своем сиденье, поедая сказочника глазами и позабыв про остывающий чай и про цукаты.

— Для себя вы можете объяснять эту странность, например, разочарованием, — продолжал писатель. — Понимаете, получилось так, что дети Ваганты с детства живут в мире сказок. Причем они не слышат эти сказки, не видят спектакли и фильмы по их мотивам. Совсем наоборот. Они сами сочиняют их и обмениваются ими в своей крошечной вселенной. Должно быть, связывают с ними какие-то свои тайные мечты и надежды… Тщательно лелеют их и верят им. Но… Но потом — с взрослением — к ним приходит миг горького разочарования. Они понимают, что лгали себе всю свою маленькую жизнь. И на сказки о гномах ложится запрет! И вернуться к этому мифу, обработать его под литературную сказку значило бы причинить боль очень многим обитателям этого Мира.

— И вам — тоже? — осторожно спросила Энни.

— Хм… — озадаченно покачал головой писатель. — Признаюсь вам: должно быть, я слишком большой реалист для того, чтобы искренне верить сказкам. Да-да… Иначе я бы не смог их писать. Вам может показаться это странным, но это так. Хотя, видит бог, я многое бы дал, чтобы своими глазами увидеть реального гнома. Сейчас, во взрослой жизни.

— Дети бывают уверены в том, что видели их, — подала свою реплику Энни, — Говорили с ними и даже учились у них какой-то гномьей премудрости… Это — просто самовнушение?

— Никто из детей Ваганты, повзрослев, не рассказывал о своих встречах с гномами, — пожал плечами Келлер. — Но ни один ни разу и не утверждал, что эти встречи — выдумки. Табу есть табу.

— Но… — Энни задумалась на секунду, пытаясь сформулировать мысль, — если допустить на минуту, что гномы действительно существуют и являются детям… Тогда… что происходит, когда эти дети взрослеют? Не то разочарование, — о котором говорили вы, а что-то другое…

— Прощание, — сухо ответил сказочник. — Взрослея, люди превращаются в другие существа. В существа, которые Уже не понимают гномов. И которых не понимают гномы…

— И в какую версию верите вы? — предельно наивным тоном осведомилась Энни. — В версию разочарования или в версию прощания? t

— Ни ту, ни другую нельзя проверить, — невесело улыбнулся сказочник. — Ни вам, ни мне не дано вернуться в Детство и увидеть гномов. Или — не увидеть…

— Почему-то мне кажется, что вы в глубине души все-таки верите, что гномы существуют, — сказала Энни, поднимаясь из-за стола. — К сожалению, пять минут, которые вы мне подарили, истекли.

— Надеюсь, — все также невесело улыбаясь, произнес сказочник, — что хоть чем-то пригодился вам в вашем э-э… расследовании. — Но я уже сказал, что хороший психолог вам бы помог еще больше…

— Я уже имела беседу с очень хорошим психологом, — улыбнулась в ответ Энни. — И от этого разговора у меня сложилось точно такое же впечатление, как от разговора с вами…

— Мм?.. — выразил свое недоумение сказочник.

— Мне показалось, что он тоже подспудно верит в то, что гномы существуют, — объяснила Энни.

Заброшенные Прииски меньше всего напоминали край заброшенных городов-призраков, покинутых потерявшими работу шахтерами и тихо разрушающихся по действием непогоды и наступающих леса и песков. Такими они были десятилетия назад. Теперь здесь располагалась россыпь благополучных имений, принадлежащих далеко не последним людям Ваганты. Те жители этой удаленной от больших городов местности, которые не поторопились избавиться от здешней недвижимости, фантастически обогатились. Цена земельных участков тут выросла в десятки раз.

Один из таких участков был не так уж давно приобретен мало кому известным типом, означенным в документах как Энтони Бюргер. Особых нововведений на вновь приобретенной земле господин Бюргер учинять не стал. Его вполне устраивал уединенный особняк на берегу невинного на вид озерца — бывшего небольшого карьера. Остальная территория владений господина Бюргера заросла весьма живописным лесом, прорезанным редкими тропами. Кроме нечастых прогулок по ним хозяин имения проводил время в основном в своем кабинете за занавешенными шторами или пребывал в отъезде. Сегодня — редкий случай — он принимал гостя.