Он ничем не выказал своих честолюбивых устремлений. Время еще не пришло и придет не раньше, чем он раздобудет доказательства тому, что придуманная им схема вполне возможна. Если, разумеется, он их вообще раздобудет.

— После того что случилось на Сулеймане, — продолжал туземец, — мы подвергаем сомнению любые посулы Торгово-технической Лиги.

Ровный искусственный голос не мог передать неприязненных ноток. Но действительно ли эти слова были продиктованы неприязнью? Кто может заглянуть в сердце бабурита? Да у них и не было ничего похожего на сердце.

— Галактическая компания пряностей и спиртных напитков — это еще не вся Лига, — ответил Стрэнг. — Я представляю совсем других людей, которых связывает с компанией только общее членство в Лиге, а членство в наши дни утратило свое былое значение.

— Это мы будем изучать, — ответило ему существо. — Вот почему мы будем сотрудничать с вашей научной группой. Мы намерены не только давать, но и получать знания, такие сведения, которыми должна вооружиться наша цивилизация; прежде чем претендовать на место рядом с вашей. Стрэнг тотчас воспарил на крыльях мечты.

Оба спутника Гермеса стояли высоко над горизонтом: Кадуцей поднимался, маленький, но зато почти полный; широкий серп Сандалиона садился на западе. Высоко в сумрачном небе блеснули золотистой вспышкой два крыла, когда на них упали лучи молодого утреннего солнца. В шелестящей на легком ветру кроне миллионолистника запела тилирра. В каньоне, прорезанном рекой Паломино, журчали ее быстрые звонкие воды, но сюда, наверх, доносился только приглушенный рокот.

Сандра Тамарин и Петер Асмундсен вышли из дома на террасу. Остановившись у перил, они устремили взгляды вниз, в сумрак, в котором тускло поблескивала вода, потом обвели глазами лес, опоясывавший Ветреное Кольцо, и, наконец, посмотрели на лежавшие впереди лиловые силуэты холмов Аркадии.

Они взялись за руки.

— Жаль, что тебе надо ехать, — наконец проговорила Сандра.

— Мне тоже жаль, — ответил Петер. — Я так хорошо гостил здесь.

— Ты совершенно уверен, что не сможешь управлять делами отсюда? У нас есть полный набор оборудования, средства связи, вычислительные машины, аппаратура для сбора данных — все, что нужно.

— При обычных обстоятельствах этого было бы вполне достаточно, но сейчас… Мои работники с Травера правильно делают, что жалуются. На их месте я и сам пригрозил бы начать забастовку. Если уж я никак не могу избежать предоставления льгот Последователям, то надо по крайней мере попробовать разработать систему возмещения для ребят с Травера, хотя бы дополнительные отпуска, что ли. Их предводители скорее пойдут на уступки, если я возьму на себя труд приехать и лично встретиться с ними.

— Наверное, ты прав. В таких делах тебе чутья не занимать. — Сандра вздохнула. — Жаль, я не такая.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга, потом Петер сказал:

— Ты такая. Даже в большей степени, чем тебе кажется. — Он улыбнулся. — Лучше бы… Вероятно, ты — наша будущая Великая Герцогиня.

— Ты правда так думаешь?

Вопрос, обсуждения которого они всячески избегали во время отпуска, вдруг снова встал перед ними, и деваться было некуда.

— Один раз и я в это уверовала. О да. Но теперь уж и не знаю. Вот почему я… укрылась здесь, в родительском доме. Слишком многие люди чересчур ясно дали мне понять, кем считают меня теперь, когда они своими глазами увидели, к чему привела моя глупость.

— Довольно говорить чепуху, — произнес Петер, возможно, чуть резче, чем ему хотелось бы. — Не будь у твоего отца собственного дела, которое помешало ему выставить свою кандидатуру, его бы наверняка избрали. Но ты — его дочь, лучший из всех возможных кандидатов. Ты не уступаешь ему, а может быть, и превосходишь. А посему ты достаточно умна, чтобы понимать это. Ты хочешь сказать, что позволишь горстке чистоплюев и зазнаек сделать себе больно? Да тебе следует гордиться Эриком. Со временем твой малыш станет лучшим Великим Герцогом в истории Гермеса.

Сандра отвела взгляд и посмотрела на сумрачный дикий мир, раскинувшийся вокруг. Потом сказала — так тихо, что Петер едва расслышал ее:

— Если уж он и способен обуздать самого черта, то лишь благодаря своему отцу.

Она выпрямилась, вновь посмотрела Петеру в глаза и произнесла уже гораздо громче:

— Я больше не сержусь на Ника ван Рийна. Он обошелся со мной куда честнее, чем я с ним и с собой. И как можно сожалеть о том, что у меня есть Эрик? Но последнее время, признаюсь тебе, Пит, мне бывает досадно при мысли о том, что Эрик — незаконнорожденный. Хотелось бы мне, чтобы его отцом был человек, который может жить с нами вместе.

— Что-нибудь в этом роде можно устроить, — выпалил Петер и тотчас осекся. Они долго стояли в молчании, два рослых светловолосых человеческих существа, пытливо смотревших друг на друга сквозь окружавший их сумрак. Ветерок стих, тилирра знай себе пела, а река весело несла свои воды к морю.

Корабль рыскал по пространству, пока не нашел потухшую сверхновую. Капитан Дэвид Фолкейн осмотрел вращающееся ядро планеты и увидел, что оно в сносном состоянии, но выглядело оно настолько негостеприимно, что Фолкейн окрестил эту планету Обитель Мрака.