Был он невелик: две, аккуратно мощеные голубоватой плиткой, улицы вдоль, две — поперёк, красивые новенькие двух и одноэтажные дома под черепичными крышами с ухоженными палисадниками и садами … и ни одного человека вокруг.

Настороженно оглядываясь по сторонам, они дошли до подобия площади на пересечении двух улиц с весело журчащим фонтаном посередине и в некоторой растерянности остановились.

— Что-то не видать никого, — констатировал Хельмут, подставил руки под струи фонтана и с наслаждением умылся. — Даже собак нет.

— И кошек, — добавил Велга, следуя примеру обер-лейтенанта.

Остальные немедленно сделали то же самое, и только Валерка Стихарь приложил ладони рупором ко рту и крикнул:

— Эй, люди, есть кто-нибудь?!!

Где-то вдали метнулось короткое эхо, и снова наступила тишина.

— Побереги голос, Валера, — сказала Аня, стряхивая с рук искрящиеся на солнце капли воды. — Нет здесь никого. Но место совершенное безопасное. Я думаю, что отдохнуть здесь вполне можно.

— Отдохнуть — это правильно, — оживился Стихарь. — Сначала поесть, затем, как следует, поспать, а уж потом и думать, что дальше делать. А, товарищи-господа командиры? По-моему, наша колдунья правильно видит ближайшую перспективу.

— А больше все равно ничего не остается, — проворчал Дитц. — Пока во всяком случае.

Так и поступили.

Двери выбранного ими двухэтажного (чтобы всем поместиться) дома оказались закрыты, но не заперты, и отряд с облегчением вступил в прохладу обширной, чисто убранной прихожей. Наскоро обыскав оба этажа, а также чердак и подвал и никого не обнаружив, они решили все-таки отложить серьёзную еду на вечер, наскоро перекусили сухим пайком, и, установив очередность караула, завалились спать.

Велга проснулся на рассвете.

Перевернулся с живота на спину, прислушался к себе и понял, что, во-первых, совершенно выспался, а во-вторых, что ему очень хочется есть. Сел на кровати, не спеша обулся и подошёл к широкому, чуть ли не во всю стену, окну.

Окно выходило на восток, и он, некоторое время полюбовавшись яркой Венерой, зависшей над розовеющей полоской восхода, покинул комнату со спящим на соседней кровати Хельмутом и отправился по лестнице вниз.

Когда он спустился в холл, там автоматически зажегся свет. Лейтенант пошарил глазами по стенам в поисках выключателя, не нашёл, недоумённо пожал плечами и хотел уж, было, приступить к тщательному осмотру соседствующих с холлом туалета и ванной, как дверь, ведущая в прихожую, отворилась, и на пороге бесшумно возник Михаил Малышев.

— Доброе утро, товарищ лейтенант, — поздоровался он и повесил винтовку на плечо. — Не спится?

— Доброе, — ответил Велга. — Да выспался уже. И замечательно, надо заметить, выспался. Просто отлично! А у тебя когда смена?

— Только что заступил. Сменил Курта. Мое дежурство последнее. Да только права Аня — не от кого тут беречься. Тихо все вокруг.

— Береженого, — наставительно заметил Велга, — бог бережет. Сам знаешь. Так что, несите службу, товарищ солдат. А я сейчас умоюсь и, может, чего вкусного приготовлю в охотку. Не вижу, отчего бы командиру иногда не побаловать подчинённого, а?

И он весело подмигнул Михаилу.

Это утро практически ничем не отличалось от предыдущего. То же летнее солнце, ясное синее безоблачное, небо, тишина и безлюдье. Вот только настроение было другим. С одной стороны они хорошо отдохнули, но с другой, — появившиеся вопросы настойчиво требовали ответа.

Где они находятся, и почему вокруг нет людей?

Эти два казались наиважнейшими, но были и помельче. Например, отчего в городе и внутри домов такой порядок и чистота. Если город заброшен, то, вроде бы, должно быть наоборот…

— А может, он вовсе и не заброшен, — предположила Аня за ранним завтраком (отряд расположился в холле). — Может, он просто… ждёт.

— Кого? — удивился Малышев.

— Как это кого? Гостей.

— Допустим. А кто тогда порядок поддерживает?

— Машины, естественно. Роботы. Помнишь андроидов? Почему бы и здесь не быть тому же самому?

— Что-то никаких андроидов я здесь не видел… — начал, было, сидящий лицом к входной двери Михаил, и замер, не донеся ложку до рта.

— Ух, ты! — воскликнул, мгновенно обернувшись, Валерка. — А это что за чудо-юдо?

В дом, не торопясь, въезжала странного вида машина.

Больше всего своим видом она напоминала сильно увеличенную в размерах половинку куриного яйца или гигантский шлем-колпак древнего воина неизвестного народа. Сходство со шлемом-колпаком усиливала отполированная до зеркального блеска металлическая на вид поверхность, и было совершенно не понятно, с помощью чего машина передвигается, — на первый взгляд колёса, гусеницы, псевдоноги и какие-либо иные приспособления для перемещения в пространстве у неё отсутствовали.