— Здравствуйте, — неуверенно сказал Юрий. — Я не слышал, как вы подошли.

— А я и не подходил вовсе, — загадочно промолвил старик. — Но здравствуй и ты. Уж что-что, а здоровье тебе, гляжу, ой как понадобится.

«Вот же, черт, — с неудовольствием подумал Десятник, — принесла нелегкая… И чего ему надо? Терпеть не могу этих стариков и старух, вечно лезущих не в свое дело. Все бы им следить да поучать. Все им не так и неправильно. Все-то им мешают, и всем-то они недовольны. Давно уж о своей душе задуматься надо, так нет — хлебом не корми, дай чужую повоспитывать».

— В каком это смысле? — нахмурился писатель, захлопывая блокнот и не глядя засовывая его в сумку.

— Да в прямом, — усмехнулся в седые усы старик, не сводя с Юрия глаз. — Здоровье каждому человеку не помешает. А уж тебе — и подавно.

— Это еще почему?

Он наконец спрятал блокнот и ручку и решительно повернулся к собеседнику всем корпусом. Надо заметить, что габаритов писатель Юрий Десятник был весьма внушительных — при росте метр восемьдесят пять и живом весе под сотню килограммов.

Дедуля, однако, ничуть не смутился и продолжал насмешливо, но уже не строго, а скорее с оттенком сожаления глядеть на Юрия.

— Да потому, что дело ты задумал для здоровья опасное, — объяснил старик. — Как бы пожалеть не пришлось. Мертвые не любят, когда их дразнят попусту.

— Ерунда какая-то, — сказал Десятник. — Дразнят… Что вам надо, дедушка? Шли бы своей дорогой. А я уж со своими делами как-нибудь сам разберусь.

— Ну сам так сам. Мое дело предупредить, а там… Захочешь — придешь. О, ты посмотри! Никак лиса!

Юрий обернулся.

Никакой лисы, конечно, сзади не было. А когда он повернулся обратно, то не обнаружил и старика. Странный дед исчез беззвучно и бесследно, как ниндзя, что, учитывая его возраст, было весьма удивительно.

«Только настрой весь мне сбил… дедуля, — подумал Юрий с досадой. — Ладно, довольно на сегодня, пожалуй. И так набрал достаточно. А не хватит, можно будет еще прийти».

Работа писателя может показаться стороннему и малосведущему в писательском деле наблюдателю и не работой вовсе.

Сидит человек за компьютером, пишущей машинкой или просто держит на коленях тетрадь и что-то время от времени записывает. Потом встает, ходит по комнате, курит (если, конечно, он подвержен этой дурной привычке), пьет кофе, бессмысленно таращится в окно, ерошит волосы, чешется в разных местах, копается в каких-то книгах или в Интернете, выходит на прогулку, возвращается, снова садится к листу бумаги или экрану монитора… В общем, совершает массу обыденных, привычных движений.

А в результате этих, иногда малоэстетичных действий на свет рождается несколько страниц художественного текста.

Текста, который потом заставит читателя плакать, смеяться, размышлять о жизни или, в конце концов, просто на минутку отвлечет от тех неисчислимых и большей частью нерадостных проблем, которые давят на него в повседневности.

У всякого писателя свои методы работы.

Юрий Десятник предпочитал метод интуитивный. Он садился за компьютер без тщательно проработанного плана, имея в голове лишь приблизительную схему будущего произведения, а в душе — горячее желание родить на свет текст, который было бы не стыдно прочитать самому.

…Теперь, когда, благодаря замечательной идее друга Жоры, творческий кризис был успешно преодолен, работа у Юрия пошла. Жена находилась в длительной заграничной командировке; сын после окончания второго курса института укатил с товарищами в конный поход по Алтаю; и писатель, которому никто не мешал, вошел в привычный режим и ежедневно выдавал «на-гора» по четыре-пять страниц нового романа, отвлекаясь только на прогулки к ближайшему продуктовому ларьку, на приготовление нехитрой пищи и необходимую уборку своего дачного жилья.

Сведения, добытые им на кладбище, очень пригодились. Он не просто знал теперь, как ему назвать того или иного героя, а чувствовал, что с этими как бы «настоящими» фамилиями, именами и отчествами его литературные, выдуманные от начала и до конца персонажи обретают плоть, становятся яркими и живыми.

В пятницу, после обеда, когда Десятник только-только помыл посуду и собрался немного подремать на веранде перед работой (в комнатах днем было душновато), в дом от калитки настойчиво позвонили. Недоумевая, кто бы это мог быть, Юрий пошел открывать.