Шрифт:
Ни Марина, которая отыскала для себя в браке новые и неведомые радости (она поняла, что мужчины годятся не только для того, чтобы красивыми словами говорить о своей любви), ни сам Димитрий, упоенный наконец-то исполнившимися мечтаниями, даже не подозревали, что эти предзнаменования окажутся вещими.
Русское боярство втайне готовило заговор против Лжедмитрия. Главою его стал Василий Шуйский – он когда-то подтвердил смерть жившего в Угличе малолетнего Димитрия, который будто бы сам невзначай зарезался, а вовсе не был убит.
Когда все было готово к свержению Лжедмитрия, народ был поднят на бунт под тем предлогом, что поляки-де замыслили убийство царя…
Димитрий был слишком доверчив. Он не слушал предостережений своего соратника Петра Басманова и никогда не проверял действий Шуйского. Вот так и вышло, что охрана покоев Димитрия была сокращена до тридцати человек. Когда мятежники ворвались в Кремль, оказалось, лжецаря защитить некому, кроме нескольких человек немецких драбантов-наемников да бесстрашного Басманова. Петр был убит, драбанты полегли до единого, а потом настала очередь Димитрия. Схватив алебарду, Димитрий начал сражаться, в то же время отчаянно выкрикивая, в надежде, что услышит жена:
– Сердце мое, зрада [5] !
Однако что он мог один против толпы? Жестоко израненного, полуживого Димитрия вытащили на площадь, глумились над ним, называли самозванцем и расстригою, а он до последней минуты требовал привести из Вознесенского монастыря инокиню Марфу…
Этого Шуйский и его приспешники не могли допустить. Однажды бывшая царица Мария уже подтвердила права самозванца на престол, признала в нем своего сына. Если она сделает это снова… И дьяк Григорий Валуев застрелил Димитрия.
5
Измена (польск.) .
Теперь заговорщики могли вздохнуть с облегчением – и попытаться потушить пожар, зажженный их же усилиями.
Они старались успокоить мятежников, которые в это время громили дома поляков, беспощадно убивали их хозяев. Шуйский наконец-то спохватился, что грозный польский король может не простить смерти своих соотечественников и двинуться на Русь войной. Воевать Шуйский был совершенно не готов. Поэтому он озаботился судьбой еще не убитых поляков – и дал себе труд вспомнить о царице…
Что же происходило в это время с Мариной?
..Этот сон снился ей часто и всегда пугал до дрожи. Чудилось, Марина поднимается по крутой высокой лестнице, и чем выше поднимается, тем круче становится лестница. Вот она уже почти прямо стоит, к небесам вздымается… и вдруг Марина с ужасом обнаруживает, что лестница бумажная! Она складывается под ногами, как гармошка, и Марина летит, летит со страшной высоты…
Марина захлебнулась криком и проснулась. Сразу повернулась в ту сторону, где спал Димитрий. Скорее прижаться к нему, обрести покой в его объятиях!
Однако постель была пуста, Димитрия не было рядом. И Марина поняла, отчего проснулась: не прекращая, гудели колокола. Но, заглушая набатный звон, неслись со всех сторон крики, вопли ужаса, призывы о помощи.
И в ту же минуту до нее долетел голос Димитрия – словно бы откуда-то сверху, с небес грянуло предупреждение:
– Сердце мое, зрада!
– Димитрий! – отчаянно закричала Марина, заламывая руки, но никто ей не ответил.
Зрада! Димитрий сказал: зрада! Значит, это мятеж… Москали восстали.
Нет! Нет! Этого не может быть! Ведь только вчера они так чудесно веселились. И тем ужаснее оказалось пробуждение.
Кто-то начал стучать в дверь, крича:
– Государыня! Панна Марина! Милостивая моя госпожа! Отвори!
Марина открыла. Это были Янек Осмольский и Барбара Казановская.
– Где мой супруг? Где Димитрий? – первым делом спросила Марина.
– Не знаю, – ответил Барбара. – Басманов убит, вот все, что мне извест…
Она не договорила. Слова о гибели Басманова, которого Марина знала как ближайшего друга и наперсника мужа, сразили царицу. Это было все равно как услышать о гибели Димитрия!
У нее словно бы разум отшибло. Оттолкнув Барбару, Марина выбежала из опочивальни, проскочила сквозь толпу своих женщин – простоволосых, полуодетых, бестолково мечущихся из комнаты в комнату, – и вылетела в сени. И замерла, прильнув к стене: за поворотом гремела сталь о сталь, слышались страшные крики – там сражались. Там уж точно смерть!
Повернулась к другой лестнице, еще пустой, слетела по ней легче перышка.
Позади что-то кричал Осмольский, но Марина не обращала внимания.
Пусть кричат, пусть зовут. Где-то здесь двери в подвал. Там можно схорониться и отсидеться. Там, где они с Димитрием играли в прятки. Ее не найдут, ведь только Димитрий знает, где она спряталась. И когда все кончится, он придет за ней…