— Ты Келинмеир, — ответил он. — Повелитель окрестных земель и…

Пришелец остановил его поднятой ладонью.

— Действительно узнал, — подтвердил он. — Церемонии ни к чему. Тебе оказывает покровительство иная сила. Жрец был прав, а ведь я ему не поверил.

— И пришёл лично? — улыбнулся Вемкамтамаи. Сознание отказывалось относиться к сидящему рядом, как к богу.

— Нет, — бог повернулся к ольту лицом, с которого моментально сбежала улыбка. — Ты пришёл в мои владения, чужеземец, и пришёл как нельзя кстати. Пророчества, как известно — игра… — он усмехнулся, — ведь я и сам создаю и исполняю их. Но в этот раз…

Я для него — только инструмент, подумал Вемкамтамаи, неожиданно для себя начиная сердиться.

— Чего же ты хочешь?

— Содействия. — Келинмеир встал со скамьи и повернулся к ольту лицом. — Смотри. Вон там — руины Веэн — Наллера, — Вемкамтамаи тоже встал и, обернувшись, увидел, что они стоят у спуска в долину. Далеко впереди лежало озеро — крохотная полоска серебра на пыльном горизонте; и далее — слабо различимые очертания. Слепой обернулся. Позади них всё так же продолжался мирный вечер. Ну да, ничего удивительного. Бог всё — таки.

— Мне знакомы эти места, — согласился Вемкамтамаи.

— Один из ольтийских вождей спрятал там предмет необычайной ценности. Наложил на него проклятие, чтобы никто из здешних ольтов не смог завладеть сокровищем. Мне нужно, чтобы этот предмет вернулся. Сюда.

— Бог просит о помощи смертного? — усмехнулся Вемкамтамаи.

— У себя дома я сильнее кого бы то ни было, — спокойно ответил бог и движением руки вернул их назад, под своды леса. — Могущественнее даже той силы, которую представляешь ты, чужеземец. Но там моя власть кончается. Я прошу не для себя — для твоих сородичей.

— …Которые без этого предмета обречены, — закончил Вемкамтамаи. — Келинмеир, я не малолетний ребёнок. Меня не раззадорить рассказами о славе и подвигах. Чтобы заставить меня помочь, нужны веские аргументы.

— Ты умнее, чем я думал, — с одобрением заметил бог и жестом пригласил к их скамейке молодую девушку. Та принесла им обоим по кружке дымящегося травяного чая; на боге её взгляд едва задержался, а вот от Вемкамтамаи она долго не отводила взгляда. В конце концов, засмеялась и была такова. — Нет твои сородичи выживут. Правда, не все. Сейчас идёт борьба за смертных, чужеземец…

— И этот предмет тебе сильно помог бы, — закончил Вемкамтамаи.

— Опять не угадал! — «Терпение его безгранично», — подумал ольт. — «Как это я до сих пор не понял, что испытываю судьбу, разговаривая с ним таким тоном». — Я уверен, что не буду изгнан. Но рядом есть большая крепость, над которой у меня нет власти…

— Шесть Башен? — спросил Вемкамтамаи, вздрогнув от неприятного предчувствия.

— Верно, — удивлённо заметил собеседник. — То, о чём мы говорим — оружие. Оно нужно твоим сородичам, чтобы разрушить эту крепость. Угроза им, всем нам, исходит оттуда.

С лица Вемкамтамаи исчезло скептическое выражение. Келинмеир продолжал рассказывать.

Все остальные не обращали на них двоих никакого внимания. Словно их и не было.

— Сайир, — повторила, наконец, ольтийка, устремив на воина взгляд пронзительных глаз. — Как необычно! Такой должности не существует, но ты говоришь правду. Я ощущаю, что даровала тебе оружие… но не помню тебя, Ривллим сын Эвейра! — она рассмеялась. — Никогда не думала, что такое возможно. И спутница у тебя очень, очень необычная, — она одарила Фиар ещё одним взглядом, который девушка спокойно выдержала. — Думаю, смогу помочь вам. Хотя возможности мои не очень велики.

Сейчас невелики, подумала Фиар.

— Что будет со святилищем? — тихо спросил Ривллим.

— Если ты захочешь, оно простоит здесь ещё многие века.

Фиар при этих словах чуть усмехнулась — так, чтобы заметил Ривллим, но не увидела Хранительница.

— Боги не могут защитить себя сами? — спросила она серьёзным тоном.

— Могут, — ответила ольтийка. — Могут, эллено. Но святилище — это не мы, лишь изваяния в нашу честь. Этот мир создан для вас. Вам и защищать его, защищать то, во что вы верите.

Фиар промолчала.

— Моя власть не распространяется на город, — богиня указала рукой в сторону океана. — Но если произнести там, на руинах храма, моё подлинное имя, то я вернусь. И тогда, эллено, пираты уйдут навсегда.

Она протянула свой венок Ривллиму и тот вновь опустился на колено, принимая его.

— Встань, Ривллим сын Эвейра, — в голосе ольтийки звучал металл. — Это — последнее поручение.

Она некоторое время молчала и гроза в её глазах, понемногу улеглась. Путешественники сохраняли молчание.