Сокрушив себя о неприступное железо, он пошел ко дну.

Испортилась погода. Прилетающие с моря порывы ветра стали хлесткими и злыми. Небо нахмурилось и окропило Антона первыми холодными каплями. Темнело.

Хакер зашагал быстрее, озабоченно поглядывая на подвешенные к поясу часы. К словам Ирины он решил относиться серьезно.

Закатный вечер сменился мутными сумерками, готовыми вот-вот стать непроглядной и опасной темнотой. Впереди замаячили утлые строения, жмущиеся друг к другу. Антон споткнулся о перевернутый вверх дном рыбацкий челн. Чудом удержав равновесие, сочно выругался.

Повременив с продолжением пути, он уселся верхом на лодку, чтобы проговорить пару хакерских мантр. Он хотел обрести ночное зрение и привычную невидимость. Чтобы не спотыкаться о лодки и беспрепятственно ходить по Городу.

Здесь-то, в двух шагах от опустевшего поселения контрабандистов, и нашел его Мертвец.

Заставив себя как следует не верить в окружающий сумрак, Антон разбавил его до неопределенной дымки. Видимость в ней была так себе, но значительно лучше, чем в полной темноте.

Тогда-то хакер и заметил приближающуюся к нему фигуру. Из внешних примет в глаза ему бросились круглая шляпа и болтающаяся на плече котомка. Целеустремленность их обладателя говорила, что добиться невидимости Антону так и не удалось.

А может быть, мелькнула неуютная мысль, этот незнакомец видел скрытое, подобно сторожевым ангелом.

– Здравствуй, Антон, – сказал высокий человек в рыбацком плаще-дождевике, разом рассеивая большинство сомнений в себе. – Я рад, что мне не пришлось тебя долго искать.

– Я тоже, – хакер поднялся, обнаружив, что в своем нынешнем виртуальном воплощении он ниже собеседника на голову. – Ты Мертвец?

– Верно, как и то, что ты Янус, – усмехнулся Мертвец. – И то, что нам лучше говорить по дороге.

– Времени у нас нет, – подхватил Антон. – Я знаю.

Их обступили убогие, крытые соломой домишки окраины, перемежающиеся крохотными двориками, где сохли сети и вялились связки рыбы. Шагавший впереди Мертвец обернулся к Антону.

– Я знал, что скоро умру. С того момента, как Волох навестил мой отдел в «Неотехе» и узнал меня в лицо, – сказал он, пробуждая соответствующие воспоминания в голове Антона. – Но я никогда не думал, что после смерти попаду сюда, – он обвел рукой окружающий их средневековый пейзаж.

«Ты не Георгий Светлов, – хотел сказать Антон. – Ты программа, впитавшая его память и особенности его личности». Но не сказал.

Кем на самом деле считает себя Мертвец, говорящий от имени покойного эколога, – это вопрос. Ответ на который человеческий разум может и не вместить.

– Ты знаешь, что в инфопространстве «Архипелага» существует «нора», ведущая на сервер «Неотеха»? – спросил Антон Мертвеца.

Тот кивнул.

– О ней было известно Рыбаку, – сказал он. – Но Крысиный Король никогда не имел доступа к лазейкам Баграта – они были конкурентами. А теперь я не могу взломать ее и даже найти. Мои способности сильно ограничены. Оракул не хотел, чтобы я обрел чересчур много свободы.

– Поэтому понадобился я, – с полувопросительной интонацией ввернул Антон. – Как пригодное к употреблению орудие.

Мертвец покосился на хакера:

– Ты себя недооцениваешь, Мастер Дверей. Как ты думаешь, будь ты просто орудием, стал бы возиться с тобой беглый ангел Тэньши, обучая тебя слиянию реальностей? Или тот же Оракул, отдававший тебе львиную долю своих огромных ресурсов? Он даже создал для тебя Марту, частью как набор имплантированных воспоминаний, частью как виртуального персонажа, к которому ты стремился.

– Так, значит, Марты не существует? – спросил Антон.

И удивился, что эти слова не рождают внутри его никакого отклика. Как мертвое эхо в давно опустевшем доме.

– Конечно. Ты сам об этом уже догадался.

И Антон молча признал, что это так, Запах, запах… Марта – это розмарин и мускус, а Дарья Завада пахла совсем по-другому.

Это ведь делало бессмысленным все, что он до сих пор считал важным. Да?

Стук копыт в соседнем переулке – горсть железных орехов, рассыпанных по мостовой. Из темноты хлынула кавалькада блещущих сталью всадников под гвардейским штандартом.

Месиво оскаленных конских морд, торчащие шипы наколенников, шестигранные звездочки шпор. Оголенные лезвия палашей и «носатые» пики с неласково изогнутыми крюками у острия. Смотанные у седел «тарантулы» – метательные сети в бахроме из свинцовых шариков. Все это пронеслось мимо, нет, сквозь Антона!

Он застыл, остолбенев. А искры, выбитые подковами замыкающего шеренгу коня, уже гасли за поворотом.

Приблизившийся Мертвец коснулся его плеча.

– Чего ты встал? – поинтересовался он. – Передумал идти?