Тони не удержался от искушения, наклонился, поцеловал ее. Потом резко выпрямился и вышел не оглядываясь.

В гостиной бокал Эмили валялся на полу около дивана, тут же лежал ее бюстгальтер. Тони подобрал его, отнес в комнату Эмили, повесил поверх платья на спинку стула. Ему вспомнилось, как он целовал ее грудь и с какой страстью чисто по-женски откликалось на ласку ее тело… Но вызвать в женщине ответное влечение — не велика заслуга. Гораздо сложнее завоевать ее любовь.

Эмили просыпалась с неохотой, подсознательно страшась пробуждения. Сон ее был непривычно глубоким и долгим, и теперь голова тяжелая как свинец и хочется пить.

Она потянулась к ночному столику, пошарила рукой в пустом пространстве, недоуменно приоткрыла один глаз… Незнакомая комната, чужие вещи, и она не в своей кровати…

В памяти разом восстановилась картина вчерашнего вечера, и Эмили в смятении закрыла лицо руками, чувствуя себя так, словно выгребла из сундука и швырнула на ветер золотые монеты, накопленные за многие годы. Оказывается, дожив до тридцати лет, она так ничему и не научилась. Сколько всего она наговорила, что вытворяла! Последнее особенно унизительно.

А вино? Она ведь отказывается от вина даже во время семейных застолий, а вчера, похоже, сваляла большего дурака, чем когда-либо в жизни. Правда, у нее есть смягчающие обстоятельства: стычка с Гарри, а потом Тони притащил ее сюда силком… Шок до неузнаваемости меняет человека… Вплоть до того, что всегда осторожная, осмотрительная женщина может броситься в объятия первого встречного?

Ее голова метнулась по подушке — вправо, влево, отгоняя назойливые мысли. Эмили откинула плед… Час от часу не легче: на ней только кружевные трусики и огромных размеров мужская рубашка с засученными рукавами.

Значит, Тони раздел ее перед тем, как уложить в кровать, и вместо пижамы одолжил свою белоснежную, безупречно отутюженную рубашку?

Тонкий материал был полупрозрачным, и сквозь него просвечивали соски, уже не бледно-розовые, а яркие, алые — как следствие бурно проведенного вечера.

Как же она допустила… нет, захотела этого до такой степени, что, если бы в последний момент не опомнилась, не сообразила, куда заведет ее эта безоглядная страсть, сегодня утром она могла проснуться в постели Тони, в его объятиях!

С ней происходит нечто невообразимее.

Двенадцать часов назад она даже не пыталась представить, каков бы он был в роли ее любовника, а сейчас… Сейчас он и подавно мне не нужен, сердито одернула себя Эмили. Чего я хочу, так это поскорее одеться и покинуть этот дом… И еще перечеркнуть вчерашний вечер и ночь. С какой стати я разоткровенничалась с ним, вывернула наизнанку свою интимную жизнь, раскрыла тайники души, в которые никому не было доступа?

Но, как ни странно, разделить их с Тони оказалось на диво легко. Он развеял все ее страхи, и Эмили ничего не боялась… до того кульминационного момента, когда здравый смысл достучался до помутившегося рассудка, и она начала умолять Тони остановиться. Перед ее мысленным взором всплыло выражение его лица, когда он услышал ее полупризнание.

Где он сейчас? Ждет внизу, чтобы устроить допрос с пристрастием, потребовать объяснений?

Эмили тревожно взглянула на дверь, осмотрелась и обнаружила, что ее платье и бюстгальтер висят на стуле у изголовья кровати, а поверх них — сложенный вдвое лист бумаги. Короткая записка гласила:

“Ушел на час по делам. Сварил кофе в 10.00.

Аспирин в кухонном шкафчике над плитой”.

Эмили зажмурилась и потянула носом: запах свежего, ароматного кофе разнесся по всему дому. Аспирин тоже не помешает, голова раскалывается. Она болезненно поморщилась, круговыми движениями помассировала виски.

Эмили спустила ноги с кровати, потянулась, раскинув руки. К предоставленной в ее распоряжение спальне примыкала прекрасно оборудованная ванная комната. Там было все, что могло понадобиться, включая новую зубную щетку. Почтенная миссис Вулф добросовестно выполняет свою работу… хотя и не любит цветов. Контрастный душ привел Эмили в чувство, она окончательно пробудилась ото сна, пожалуй, самого долгого за последние четырнадцать лет.

Ее бархатное платье выглядело вполне прилично, неприятно только, что нет чистого белья на смену, и сумочка осталась внизу у входа, так что придется обойтись без макияжа.

Вообще-то для будничного дня наряд у нее не вполне подходящий. Это выходное платье, уместное на празднике, вроде вчерашнего, но совершенно непригодное для наступившего понедельничного утра.

Эмили причесалась перед зеркалом, закрутила волосы в тугой пучок… Если бы ее “бентли” был припаркован поблизости, можно было бы заехать домой, переодеться и отправиться в офис. Ну а в теперешнем положении наилучший вариант — вызвать такси и смыться, пока Тони не вернулся.

Увидеться с ним, посмотреть ему в глаза выше ее сил. Что он о ней думает после вчерашнего? Наверняка помнит каждую мелочь. Эмили передернуло от отвращения к себе.