— Присаживайтесь, молодой человек, — добродушно предложил Берчард Дэвону.

Тот кивнул, но не шевельнулся. Он предпочитал стоять по многим причинам. Сидящий на стуле как бы привязан к нему и, чтобы встать, должен потерять по крайней мере полсекунды, и этого времени хватит, чтобы расстрелять его, разнеся на куски. А стоя у него остается хоть какой-то, пусть совсем маловероятный, шанс выхватить оружие у одного из этих троих, выстрелить в фонарь и вырваться отсюда.

Конечно, шанс этот был нереальный. Около фонаря сидел Грегори Уилсон. Он, мрачно улыбаясь, держал на коленях ружье, и его глаза, в которых отражались язычки пламени очага, были тревожными.

И все-таки, по мнению Дэвона, лучше было стоять, чем сидеть.

Его руки были свободны. Ноги развязаны. Он по крайней мере мог бороться за свою жизнь. Уолтер спокойно и настороженно ожидал, готовый к своему концу, каким бы он ни оказался.

Но мысли его были заняты не только этим. Он беспокоился о том, что подумают два старика, когда не найдут его в пансионе миссис Пэрли, и еще он думал о Пруденс Мэйнард, которая сидела в комнате наверху со своим братом.

По крайней мере, в одном он оказался не прав — она не была агентом его врагов. Иначе не стала бы их пленницей, да еще связанной! У него возникла надежда, что все его подозрения относительно Пруденс были напрасными, и это вдруг заставило его сердце забиться быстрее. Только бы она не была ни в чем не виновата, а ее стремление к опасным и безрассудным приключениям в глазах Дэвона не выглядело недостатком.

Но он быстро выкинул из головы и старых следопытов, и Пруденс Мэйнард, и Счастливчика Джека, и все остальное. Сейчас стоял вопрос о его жизни.

Берчард заговорил:

— Как вы себя чувствуете, Дэвон?

Уолтер улыбнулся толстяку:

— Довольно неплохо.

— В самом деле? Это хорошо! — отметил Берчард. — Когда человек в хорошем состоянии, у него и мозги работают лучше! Возьмите сливу! — Он предложил ему маленькие желтые сливы. Под их прозрачной кожицей угадывался вкусный сок.

Дэвон помотал головой.

— Зря вы так! — пожурил его Берчард. — Если бы попробовали хоть одну, и соображать стали бы яснее. А вам теперь надо быть посговорчивее, сказал бы я! А как вы думаете, Грег и Такер?

Уилсон покачал головой, а Такер нетерпеливо воскликнул:

— Может, вы бросите валять дурака и приступите к делу, Берчард?

— Ну, это не называется валять дурака, — возразил тот. — Почему вы так сказали, Такер?

— У этих двух стариков нюх, как у ищеек. Они могут отыскать след в темноте по запаху. Да еще этот болван шериф с ними!

— Ах, не называйте Лью Нэксона дураком, — запротестовал Берчард. — Мы с ним добрые друзья. Не называйте его дураком, Такер. Я очень уважаю Нэксона, он мне нравится. Он мой добрый приятель.

— Потому что вы можете быть спокойны, пока этот болван блюдет законы в округе!

Винсент был язвительным человеком. Когда он произносил эти слова, его темные глаза, горящие мстительным блеском, были устремлены на Дэвона.

— Ну, если шериф такой уж дурак, то тогда у нас еще есть время, — ухмыльнулся Лэс Берчард.

— Но если те два старика ведут его к цели, то не забывайте, что Нэксон боец. Бога ради, Лэс, приступайте к делу, пока я не взорвался от нетерпения!

— Ну, ну, ну, — пробормотал Берчард. Он запихнул пару сочных желтых слив в одну сторону своего огромного рта, пожевав, проглотил, а другой стороной выплюнул косточки в очаг, да так метко, что они зашипели на огне. Одновременно улыбнувшись Такеру Винсенту, добродушно спросил: — Разве вы не видите, что нам здесь вполне безопасно, словно ребенку в одеяльце?

В этот момент входная дверь с треском распахнулась. Тут же захлопали ставни. Дикий вой пронесся над головами находящихся в комнате.

Грегори Уилсон сорвался со стула, припал на одно колено и навел ружье на сердце Дэвона, его лицо за прицелом было мрачным и непреклонным.

Винсент подскочил вверх, словно боевой петух, с двумя длинными кольтами в руках, повернулся к входной двери.

Только Лэс Берчард не шевельнулся. Это бросилось в глаза Дэвону. Толстяк лишь поднял вверх пухлую руку:

— Это всего-навсего только маленький порыв ветра, джентльмены!

Теперь все и сами слышали, что порывы все усиливающегося ветра в долине с грохотом сотрясают входную дверь. Дым из трубы развевался по крыше крепкой хижины.

— Дождь собьет с толку даже таких следопытов, как Джим и Гарри, — изрек Берчард. — Думаете об этом, да, Дэвон?

Уолтер удивился, потому что в этот момент у него мелькнула точно такая же мысль. Однако, немного поразмыслив, ответил:

— Их глаза не так уж хороши, Берчард, но никакая непогода их ни за что не остановит, если они нападут на мой след!