— Может хочет, — я стал прикидывать, как бы это сформулировать помягче, — чтобы он у тебя был один?

— Аолэ! — замахала она рукой. — Тогда бы я поняла! Но он и пальцем меня ни разу не коснулся! Даже не попробовал целовать! Он, как мой отец на Ниихау — тоже все время следил за мной. Я из-за отца и сбежала... А тут — то же самое.

— Тяжело, — сочувственно вздохнул я. — А ко мне как ты выбралась?

— Кемо сказал, что ты интересуешься. Я тебя видела, ты сидел с Эдди. Еще подумала, — она улыбнулась, — какой канэ нохеа.

— Что-что?

— Канэ нохеа — это красивый мужчина.

— И ты красивая.

— Да кинэ?

— Да кинэ.

— Я Эдди сказала: «Алохи нуи лоа». И пошла в свою комнату. Немножко подождала, чтобы он подумал, что я уже сплю. А потом тихонько выбралась.

— Умница, — сказал я. — Прости, что напрасно тебя потревожил. Я думал, что ты знаешь кого-нибудь из тех людей, о которых спрашивал. Отвезти тебя обратно?

— Куда? — спросила она. — В «Хауоли»?

— Но ты ведь там живешь?

Она кивнула.

— Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности — ты ведь здесь тайком от Эдди.

— Подожди, — сказала она недоуменно. — Если ты меня сейчас отвезешь, то когда... — ее пальцы стали неуверенно расправлять складки на саронге, — когда же мы будем любить друг друга?

Я чуть не расплескал остатки виски в стакане.

— Ну да, — произнесла она с обидой. — Виски есть и в баре, а если ты меня позвал...

— Но я...

— Может, Улани тебе не нравится? Или ты нашел девушку красивее?

— Что ты! — воскликнул я.

Она встала передо мной, ее пальцы пробежали по саронгу, ткань соскользнула на пол. Узкие белые шелковые трусики — вот и все, что оставалось на ней. Маленькие, смуглые, крепкие груди оказались на уровне моих глаз.

— Ты думаешь, здесь есть кто-то лучше Улани? — обиженно спросила она.

— Никого, — я поднялся. — Лучше нету нигде на свете.

— Алоха ауиа оэ! — прошептала она, расстегивая мою рубашку.

Я обнял ее. Наши губы встретились. Мои ладони чувствовали ее кожу, скользили по талии, бедрам, нежным упругим грудям.

— Дэнни... Канэ нохеа... Алоха ауиа оэ...

— Я не понимаю тебя, — прошептал я.

— Это значит «люби меня»... — ее зубки чуть-чуть прикусили мою нижнюю губу.

Я поднял ее на руки.

Как ты умудрился прожить на свете столько лет, Дэнни Бойд, ничего не зная о девушке с острова Ниихау?

Утром, когда Улани еще спала, я поплавал в бассейне. Потом отвез девушку к «Хауоли». Было приятно следить глазами за ее фигуркой, идущей по улице, и я не трогал машину с места, пока Улани не скрылась в дверях бара. Она обещала прийти и нынешним вечером — этих слов оказалось достаточно, чтобы, возвращаясь в отель, с приятной ленцой размышлять за рулем, что судьба не зря забросила тебя на Гавайи. И чтобы продолжить столь приятные размышления в парусиновом шезлонге рядом с бассейном.

Начиналась жара — та гавайская жара, при которой плывут мысли и ничего не хочется делать. Официант принес мне кофе по-ирландски [8] , я закурил, но ни кофе, ни сигарета не могли придать мне бодрости. Я тупо наблюдал, как какой-то худой придурок бешеным кролем гоняет по бассейну из конца в конец. Точно так же тупо за придурком следила из шезлонга неподалеку его жена — похоже, от расслабления она не шевельнулась бы, даже если б муженек начал тонуть.

— Так вот ты где, Бойд! — гаркнул кто-то над моим ухом.

Я неторопливо поднял голову. Этот резкий голос, сейчас звучавший особенно скандально, мог принадлежать только одному человеку.

Ну конечно! Длинное лицо, нос крючком, вечно разъяренные глаза, в данный момент с ненавистью сверлящие меня, отлично сшитый легкий итальянский костюм — мистер Эмерсон Рид собственной персоной.

— Рад вас видеть, сэр, — приветливо улыбнулся я. — А я думал, вы меня для того и выпроводили из Нью-Йорка, чтобы самому сюда не ездить!

— Не твое дело! — рявкнул он. — Решил посмотреть, как ты отрабатываешь свой гонорар. А плачу я тебе, между прочим, не за то, чтобы ты загорал в шезлонге!

— Кофе хотите? — спросил я.

— Кофе! — взревел он. — Да ты хоть знаешь, что произошло?!

— Что-то новенькое? — светским тоном поинтересовался я.

— Идиот! Бланш убили! Все газеты про это кричат! Горло искромсали от уха до уха!

— Бывает же, — пожал я плечами.

Он на мгновение застыл с открытым ртом. Потом рот медленно закрылся, и еще с минуту Рид соображал, что ему сказать.

— Ты знал, что ли? — наконец выдавил он.

— Разумеется, — кивнул я головой. — Вчера вечером мы с ней договорились встретиться, но когда я приехал, то увидел только мертвое тело в пустом доме. В полицию звонить не стал — к чему нам лишние расспросы.