Мэб фыркнула.

— Да мне и говорить-то ничего не надо, ему достаточно только открыть рот!

— Но какое-то время он говорить не будет. Когда это обнаружится, наверняка начнутся неприятности, мне хотелось бы их отодвинуть, ты понимаешь?

— Я-то понимаю, но интересно знать, что скажет на это мистер Констант!

Слова Мэб напомнили Грейс об одном благоприятном обстоятельстве. Констант на несколько недель уехал с семьей на побережье в надежде, что морской воздух благотворно подействует на здоровье его жены. Преподобный мистер Даверкорт наверняка не одобрил бы ее поведение.

Грейс крепко сжала руки няни в своих ладонях.

— Умоляю, Мэб, не выдавай меня! Дорогая моя, мне так нужна твоя помощь!

Это был верный ход, Грейс знала, что няня не устоит перед ее мольбами. Так и вышло — Мэб заявила, что, хотя ее мучают дурные предчувствия, Грейс может на нее положиться.

— Не годится из-за этого парня морить себя голодом. Какой ему от вас будет толк, мисс Грейс, если не будете есть? Идите и позавтракайте, а я пока посижу с ним.

Уходить Грейс не хотелось, но зная, что няня, несмотря на свою сварливость, позаботится о больном не хуже, а может и лучше, чем она сама, Грейс пошла вниз.

Услышав ее шаги на лестнице, Джемайма выскочила из кухни и затараторила: мол, она накрыла в гостиной, пусть Грейс идет туда, сейчас она принесет чай, горячий хлеб и пару вареных яиц.

Чувствуя, что в самом деле очень голодна, Грейс послушно направилась в гостиную. Часы на камине показывали одиннадцать. С той минуты как Джемайма обнаружила француза, прошло три часа, а ни доктор Фрит, ни мистер Мейберри до сих пор не появились. Значит, их не застали дома, иначе известие о том, что мисс Даверкорт нашла на своем дворе раненого и уложила его в собственном доме, заставило бы их поспешить сюда. Грейс боялась даже представить, как они себя поведут, узнав его национальность.

Подумав об этом, Грейс вспомнила, что говорил раненый, очнувшись, и нащупала в кармане бумаги. Достать их сейчас? Нет. Кто-нибудь может войти, а в деревне все обо всем очень быстро узнают. Лучше потом. Что такое может быть в этих бумагах? Как он сказал? lis arrivent — они идут сюда. И эти «они» готовы убить за бумаги. Господи, во что же она вмешалась?

Доктор Фрит, сухощавый человек в пенсне, которое имело обыкновение висеть у него на самом кончике носа, так что ему приходилось смотреть поверх стекол, особо не заботился о том, что о нем подумают. Он носил парик, хотя среди джентльменов уже распространилась мода на натуральные волосы, а обращаясь к Грейс, величал ее на старомодный манер, хотя все вокруг звали ее просто мисс Грейс. По своему положению Грейс стояла ступенью выше его как сестра пастора и дочь дворянина, но с доктором обращалась особым образом, всячески подчеркивая некую его избранность.

Вообще она не любила манерности и в общении с людьми была ровна и дружелюбна, хотя и умела, когда считала это необходимым, напустить на себя важности. Сегодня был именно такой случай. Вместо того чтобы отправиться прямо к ней, доктор Фрит счел нужным сначала обсудить происшествие с мистером Мейберри, да еще и привез его с собой.

— Хорошо хоть, что я позвала мистера Данмоу, — сердито сказала Грейс, — иначе бедняга умер бы, не дождавшись вас!

— Да, Клем мне сказал об этом, в противном случае я приехал бы раньше.

— Вы мне позволите, мисс Грейс? — в разговор вступил мистер Мейберри.

Грейс быстро повернулась к румяному рыжеволосому здоровяку с проседью на висках, стоявшему около бюро.

— Я слушаю, мистер Мейберри?

— Я хотел бы отметить, мисс Грейс, этот парень был ранен в нашем округе. Будь это убийство, нам надлежало бы вызвать констеблей. В общем, если вы не против, я хотел бы его увидеть.

Без сомнения, Мейберри был в своем праве, Грейс должна была впустить его в спальню. Оставалось лишь надеяться, что француз не заговорит. Скрывая беспокойство, Грейс вежливо ответила:

— Почему же нет, вы, конечно, можете его увидеть, но увезти его я не позволю.

— Моя дорогая мисс Даверкорт, если Мейберри сочтет это своим долгом…

— Он вовсе не должен доделывать то, что начал кто-то другой, тот, кто пытался убить этого человека! — с некоторым жаром перебила его Грейс. — Уверена, вы согласитесь, доктор Фрит, что перевозить раненого, потерявшего много крови, попросту опасно.

Доктор снял пенсне и пожевал губами, не найдясь с ответом, а Грейс, торжествуя в душе, направилась к выходу.

— Я отведу вас обоих к нему, только прошу не тревожить его сверх необходимости.

— А кто с ним сейчас? — спросил доктор.

— Миссис Лэмпорт.

— А, значит, вы сами не сидите с ним, — с явным облегчением сказал врач.

Грейс решила ничего не говорить, боясь разозлиться. Самым главным для нее сейчас было, чтобы эти двое не попытались увезти француза.

Тот лежал неподвижно, как прежде, но дыхание было уже не таким тяжелым. Грейс решила, что ни за что не уйдет из спальни и не оставит раненого на произвол жестокосердного врача. Остановившись в ногах кровати так, чтобы на нее не падал свет из окна, она сделала знак Мэб отойти в сторону и дать возможность мужчинам приблизиться к больному.