Сверху снова донесся шум, и Джефф решительно поднялся с кровати. Нет, больше он не в силах терпеть эти ужасные ночи. Он сам лично вытащит эту мерзавку с чердака и отнесет в предназначенную ей комнату!

Быстро надев брюки и рубашку, Джефф поднялся на чердак, толкнул дверь… И струя жаркого душного воздуха практически лишила его дыхания. Как она может ночевать здесь?!

Он осторожно переступил порог. В темноте что-то мелькнуло, и Джефф понял, что Рива не спала. Она села в постели, натянув одеяло до самого носа, и выкрикнула:

— Майор Бэнкс, это уже выходит за все рамки! Как вы посмели переступить порог моей комнаты? Убирайтесь сию же минуту!

Ее голос дрогнул, и Джефф почувствовал, как напряглись все его мышцы. Близость полуодетой женщины почти лишила его рассудка.

Собрав всю свою волю в кулак, он твердо произнес:

— Я сейчас уйду, мисс Синклер, и вы уйдете вместе со мной. Больше ни одной минуты вы не проведете на чердаке, не будь я Джефф Бэнкс!

— Можете угрожать мне сколько угодно, я не подчиняюсь вашим приказам!

— Маленькая упрямая… — Джефф задыхался от возмущения. Он бросился к постели и силой поставил Риву на ноги. Она растерянно смотрела на него, пытаясь взять себя в руки, но он не дал ей на это времени и, схватив в объятия, понес вон из комнаты.

— Отпустите меня сейчас же! — все еще пыталась сопротивляться Рива. — Как вы смеете?

Однако Джефф заметил, что голос ее ослабел. Казалось, даже для гнева у этой маленькой смелой женщины больше не осталось сил. Он попытался говорить спокойно:

— Глупая девчонка, как ты не понимаешь, что делаешь себе только хуже своим упрямством! Никто тебе не поможет, кроме меня, и именно от меня ты отказываешься принимать помощь. Но я положу этому конец, мисс Рива Синклер! — Джефф вновь вернулся к официальному тону: — Мисс Рива Синклер, я отнесу вас в гостевую комнату, и вы больше никогда не будете спать на этом жутком душном чердаке. Возможно, придет время, и вы поймете, что прежде всего я забочусь о вашем благополучии.

— Этого вы ни за что не дождетесь, — отозвалась Рива. — Вы можете запереть меня, но не можете заставить подчиняться!

— Если понадобится запереть вас, я так и сделаю, мисс Синклер, — заверил ее Бэнкс. — Но в ваших же интересах не доводить ситуацию до такого плачевного состояния.

На этот раз Рива ничего не ответила: она лежала в его объятиях почти бездыханная, и Бэнкс уже пожалел, что начал эту перепалку. Но как еще было заставить ее послушаться?

Спустившись в холл, Джефф отнес девушку в отведенную ей комнату. Переступив порог, он снова нахмурился. Несмотря на открытое окно, в комнате тоже было довольно душно, хотя, конечно, гораздо лучше, чем на чердаке.

Майор велел каждый вечер зажигать здесь лампу, даже несмотря на то что Рива так и не соизволила сюда переехать, поэтому в комнате было светло. Он осторожно положил свою драгоценную ношу на постель и нежно коснулся ее щеки. Ресницы Ривы затрепетали, но она так и не открыла глаз — по-видимому, бедняжка совсем обессилела.

Джефф подошел к столу, на котором стоял графин, и, налив немного воды в стакан, поднес его к губам девушки. Рива мотнула головой, но он только настойчивее придвинул стакан к ее губам.

— Что это? — почти беззвучно спросила она.

— Вода. Да пей же, черт бы побрал твое упрямство! Рива неохотно подчинилась. Начав пить, она, казалось, никак не могла остановиться и вскоре вернула Бэнксу пустой стакан.

Укоризненно покачав головой, майор окинул девушку внимательным взглядом, и ему сразу стало ясно, что она больна: ее тонкая ночная сорочка повлажнела, капли пота блестели на бледном как полотно лице. В Джеффе боролись два несовместимых чувства — желание обладать ею и желание помочь. Впрочем, он уже не был уверен, что эти чувства противоположны.

Быстро поднявшись, он достал полотенце, смочил его в прохладной воде и поднес к ее горящему лбу. От этого прикосновения Рива встрепенулась:

— Что вы делаете? Не надо, со мной все в порядке!

— Тихо, Рива, — внушительно произнес Джефф, — не все в порядке, и ты прекрасно об этом знаешь. Ты больна, больна из-за собственного упрямства, но сейчас это не имеет никакого значения. Все, о чем я прошу, так это позволить мне позаботиться о тебе, пока твое здоровье не улучшится. Когда поправишься, можешь снова начинать меня ненавидеть, но дай нам обоим эту короткую передышку.