— Ты беременна! — осуждающе проговорил он.

— Ну, да, — ответила, словно защищаясь, Сабрина. — Но какое это имеет к тебе отношение?

Не так они оба собирались начать разговор, поэтому Сабрина, взяв себя в руки, учтиво спросила:

— Как доехал? Легко нашел дом?

— Ты хорошо объяснила, однако постоялый двор здесь ужасный. К тому же, мне пришлось скрываться, как какому-то вору!

Беременность Сабрины привела его в ярость. Он по-прежнему хотел ее, но ублюдок проклятого гринго был ему совсем ни к чему!

— Тебя кто-нибудь видел? — беспокойно спросила она.

Карлос пожал плечами.

— Нет. Правда, за несколько минут до твоего сигнала мне послышался топот копыт. Но всадник проехал мимо.

Мимо всадник не проехал. Это был Бретт, и, увидев темный дом, он спешился, не желая мучить Сабрину своими подозрениями. Что, если он не прав?

Потом он увидел знак, который Сабрина подавала с помощью лампы, и уже почти безразлично смотрел, как чья-то тень проскользнула внутрь дома. Теперь Бретт не сомневался, что Сабрина писала Карлосу и что в дом вошел именно он.

Бретт был совершенно измучен. Он скакал почти семнадцать часов. Иногда ему казалось, что он загнал коня, но Огненный Вихрь не подвел, его. В отличие от жены, с тоской подумал Бретт.

Он было повернулся, чтобы уехать куда-нибудь подальше, но вдруг остановился. Он не мог уехать. Все, о чем он мечтал, было заключено в хрупком теле его жены, и он хотел убедиться, что он не придумал своих демонов. Бретт бесшумно спешился, подкрался к дому, открыл входную дверь. До него ясно донесся голос жены…

Свидание кузенов явно не удалось. Они тратили время на учтивую болтовню и вообще вели себя, как чужие. Но Карлос и вправду стал абсолютно чужим для Сабрины. Она с удивлением заметила жесткую линию губ и алчный блеск в его глазах. Неужели он всегда был таким? Скорее всего, так оно и было. И Сабрине захотелось, чтобы это ненужное свидание поскорее закончилось.

Карлос уселся в кожаное кресло возле камина. Сабрина стояла перед ним на расстоянии нескольких футов. Карлос вопросительно смотрел на нее, стараясь угадать, зачем она его пригласила. Несмотря на ее беременность, он еще не окончательно отрешился от своих планов.

— Ты знаешь, что мама уехала в сентябре в Мехико? Она будет жить с тетей Изабель.

— А! Что ж, ей там понравится. А почему ты остался в Новом Орлеане? Почему не вернулся в Накогдочез?

— Зачем? — с горечью спросил он ее, не сводя с нее глаз. — Ты здесь… Что мне делать в Накогдочезе? Ведь единственная женщина, которую я любил в своей жизни, живет здесь!

Раньше эти слова наверняка опечалили бы Сабрину, но теперь она осталась к ним холодна.

— О, прекрати, Карлос! Ты совсем не любишь меня… И никогда не любил! Тебе нужна была эта любовь, чтобы прятаться за нее, когда ты творил что-нибудь непотребное! Так было, когда ты чуть не изнасиловал меня в беседке… И изнасиловал бы, если бы не помешал Бретт! Сейчас ты еще расскажешь, что из любви ко мне наговорил Бретту кучу гадостей обо мне. А что ты соврал мне о нем?

Карлос взбесился от того, что она смеет так говорить с ним. Он вскочил, злобно сверкнув глазами.

— Не знаю, о чем ты!

— Знаешь! В то лето в Накогдочезе ты наплел Бретту, будто мне нужны лишь его деньги, разве не так? — Она рассмеялась. — А мне ты сказал, что он хочет заполучить Ранчо дель Торрез.

Карлос решил идти проторенной дорожкой.

— Я действовал в твоих интересах! Разве ты не понимаешь, я хотел спасти тебя от него, потому что я очень тебя любил и боялся, что он будет мучить тебя.

Комок встал у нее в горле. Неужели он до сих пор принимает ее за последнюю дуру? И что она и сейчас поверит ему?

— Придумай что-нибудь поновее… Я уже давно тебе не верю. Я позвала тебя, потому что хочу знать правду и мне стыдно спрашивать мужа… Стыдно, что меня так долго водили за нос. Ведь я искренне тебе верила! Я верила тебе, Карлос!

Карлос молча смотрел на нее. Эта стерва сама водила его за нос столько лет, потом вышла замуж за проклятого гринго, понесла от него, да еще пытается в чем-то его обвинять! Да как она смеет?

— Я хочу знать, что случилось в девушкой из Нового Орлеана… С той самой, которую, как ты говорил, он порезал ножом. Но больше всего я хочу знать правду о Констанце. Я хочу знать, правда ли, что она носила его ребенка, а он бросил ее, потому что гнался за моими богатствами? Черт тебя подери! На этот раз ты мне скажешь правду!

Бретт был потрясен до глубины души, услыхав слова Сабрины. Говорят, нехорошо подслушивать, и он был с этим совершенно согласен! Но как же он был счастлив, когда понял, что Карлос врал им обоим, играя на их сомнениях. Как наивны они были, подумал он, прислушиваясь к словам Сабрины. Если бы я тогда потребовал от нее объяснений! Если бы я не был так уверен, что мое «банкротство» стало причиной ее отказа! Он чуть не кричал от счастья! Их ничего не разъединяло все эти шесть лет, кроме их собственного недоверия друг к другу. Но больше уж он, поклялся себе Бретт, не допустит ничего подобного.