Отражение неторопливо кивнуло. Боба Фетт услышал собственный голос, искаженный вокодером и акцентом: - Верно. Я делаю то, что получается хорошо и за что мне лучше всего платят.

Когда-то давно на похожий вопрос он ответил иначе. Или это был еще не он? С каждым годом становилось все сложнее разделять воспоминания. Боба Фетт глянул на встроенную в наручь мини-деку.

–  Ничего личного.

–  Значит, мы могли бы заключить - соглашение?
– Посондум с надеждой смотрел на своего временного хозяина, - Ведь правда?

–  Соглашение?

–  А ты как думаешь?
– счетовод встал, цепляясь за прутья.
– Тебе нравится получать деньги, я же знаю, какую высокую плату ты требуешь за услуги. А мне нравится Жить. Вероятно, я так же люблю жизнь, как ты - деньги.

Боба Фетт остановил взгляд своей маски на одутловатом потном лице пленника.

–  Следовало оценить жизнь до того, как вызвал гнев хаттов. Поздно раскаиваться.

–  Но тебе-то еще не поздно заработать много кредиток. Больше, чем смогут заплатить тебе хатты, - Посондум с такой отчаянной силой прижал лицо к прутьям, будто хотел протиснуться между ними.
– Отпусти меня, и я сделаю так, что ты никогда не пожалеешь об этом.

–  Сомневаюсь, - сказал Боба Фетт.
– Хатты хорошо платят.

–  А как ты думаешь, почему им так не терпится заполучить меня, а?
– костяшки рук счетовода побелели, так крепко он стискивал прутья решетки.
– Думаешь, из-за старых учетных книг и финансовых отчетов, которые хранятся в моей голове? Или чтобы конкуренты не заполучили какие-нибудь важные тайны и секреты?

–  Не мое дело, - отрезал охотник.
– Клиент хочет что-нибудь получить. Тебя.

На его запястье замигал индикатор; скоро придется возвращаться в рубку.

–  Я доставляю товар. Клиент платит. Все.

–  И я могу! Я могу заплатить, - Посондум, словно спохватившись, понизил голос, хотя подслушивать в трюме было некому.
– Когда я бежал от хаттов, то прихватил не только информацию. Я взял деньги… много денег… кучу…

–  Дурак, - беззлобно констатировал Боба Фетт.

Каждый знает, какую страсть хатты питают к деньгам, так уж они устроены. Несколько раз охотнику приходилось идти на экстренные меры, чтобы получить плату за завершенную работу, даже в тех случаях, когда условия были оговорены заранее. Красть у хаттов и думать, что сумеешь скрыться с деньгами, - верх идиотизма.

–  Может быть… но там их было так много! И я решил, что смогу убежать, смогу спрятаться… И мои новые хозяева меня защитят…

–  Они пытались, - Фетт снова пожал плечами.
– Недостаточно хорошо. Когда я берусь за работу, все - это не достаточно.

Он не хвастался, он констатировал известный всей Галактике факт.

–  Слушай, я отдам тебе деньги. Все деньги, все, до единой кредитки, - Посондума трясло.
– Каждую украденную у хаттов монетку я отдам тебе. Все твое! Только отпусти меня.

–  Где деньги?

Счетовод отпрянул от решетки.

–  Я их спрятал.

–  Я легко могу их найти, - Боба Фетт продолжал говорить прежним равнодушным и ровным голосом; упоминание о наличности не вызвало эмоций.
– Изымание полезной информации - моя специальность.

–  Данные зашифрованы, - пролепетал счетовод, ежась.
– Спрятаны глубоко. Имплантирован датчик травм, - он указал на небольшой шрам над левым ухом.
– Попытаешься вырвать информацию с помощью пытки, датчик сработает, сегмент мозга будет вычищен. И никто не узнает, где лежат кредитки.

–  Способов много, - охотник уже встречался с подобными системами; остроумно, но не слишком надежно.
– Шунты. Неприятно, зато действенно.

Кажется, по возвращении к хаттам Посондума ждет уютная нейрохирургическая операционная.

–  Не бойся, - добавил Боба Фетт, заметив, как побледнел счетовод.
– Сделки все равно не будет.

–  Но почему?
– Посондум просунул между прутьев костлявую руку, пытаясь ухватить охотника за рукав комбинезона.
– Это же такая удача… там денег больше, чем хатты тебе предложили…

–  Вероятно, - Боба Фетт сделал шаг от клетки к простой металлической лесенке, которая вела через все палубы корабля наверх, в рубку.
– Наверное, ты воруешь так же хорошо, как считаешь. Какая разница, сколько украсть у хаттов, одну кредитку или миллиард? Последствия одинаковы.

Он устал, произнося слишком длинную для себя тираду, но ее следовало закончить.

–  Ты спрятал кредитки. Хорошо. Но мне не интересно. Репутация. Нужно думать о ней.

–  Тебе?
– Нил Посондум даже закашлялся от изумления.
– О чем?!