–  Нашелся кое-кто, - говорил тем временем Фетт, - и он хочет осчастливить Диннида в той же степени, что и ты.

–  Ах да!
– массивная голова, высовывающаяся из покачивающегося на антигравитационной подушке цилиндра, изобразила кивок.
– Бывшие работодатели льюнеси. Я так понимаю, что ты здесь по их поручению. Ну скажи, ты же действуешь в их интересах?

–  Я действую в собственных интересах. Только.

–  Ну конечно, - ухмылка Жиеты уже была такой широкой, что стал виден толстый влажный язык.
– Ничего другого я не ожидал. Альтруизмом ты не страдаешь. Подозреваю, что и о твоих друзьях можно с уверенностью сказать то же самое.

Одна из крабьих лапок поднялась и обвела круговым жестом трюм.

–  Какая грозная команда, что скажешь, Фетт? Мое сердце внутри этого цилиндра трепещет от одного лишь взгляда на них - Жиета всмотрелся.
– Ну-ка, ну-ка… никак сын Крадосска?

Глаза трандошана были двумя узкими разрезами бритвы, а голос - низким рыком.

–  Тебе-то что с того?

–  Воистину, ты его потомок!
– Жиета в притворном испуге всплеснул лапками, расширив глаза.
– Передай старому ящеру мои наилучшие пожелания, как увидишь его. А встретишься ты с ним очень скоро, - панпирник вернул внимание Фетту.
– Потому что если ты, Фетт, думаешь, что я пропущу столь очевидных бандитов на Цир-кумтору, то должно быть, у тебя там, внутри шлема, замкнуло пару контактов.

Откровенно оскорбительное замечание на объект издевки воздействия не возымело. По крайней мере, видимого.

–  Этот вопрос мы сейчас обсуждать не будем, - бесстрастно произнес охотник.
– У меня правило: о делах говорить, только когда добыча лежит на столе. Говори.

–  Вынужден предупредить тебя, - металлические клешни негромко и даже мелодично пощелкивали, аккомпанируя словам, - что мы ведем речь об очень ценной добыче.

–  Тем выгоднее. Поэтому мы здесь. Фетт указал на остальных.

–  Ну, в этом я даже не сомневаюсь, - Жиета почесал складки кожи на шее.
– Я просто теряюсь в догадках, не поменялось ли что-то в нашей Галактике, мой дорогой Фетт, судя по тому, как идет охота за ценной добычей. Естественно, я слышал о том, что ты присоединился к охотничьей Гильдии, и должен признать, что эта новость потрясла весь мой клан на Циркумторе. Стареешь, Фетт, или просто устал?

–  Не устал, - лениво качнул шлемом охотник.
– Поумнел.

–  Вот и это опять-таки без сомнения! В отношении тебя, разумеется, - хатт послал остальной группе хитрую, вкрадчивую улыбку.
– Только на языке вертится вопрос… А что твои новообретенные друзья получают от этой сделки, а?

Зукусс сообразил, что зачарованно смотрит прямо в огромные желтые глаза хатта; металлический громоздкий цилиндр с удивительным изяществом (для такихто размеров!) маневрировал в тесном трюме. Ощущения были не из приятных, словно кто-то оценивал расстояние до мишени и угол наклона. Зрачки хатта казались бойницами в мир алчности, медленного и постоянного насыщения непомерного аппетита. Если сравнивать - быстрая смерть от бластера была милосердием.

А затем ганду в голову пришло новое сравнение - не окно, а зеркало. Он смотрел на своеобразное отражение себя самого и слышал в мыслях насмешливый голос Жиеты. Маленькая тварюшка, говорил хатт. Я.
– все то, чем ты хочешь быть. Только пасть, желудок и голод. В этой холодной Галактике превалировал простой принцип: "Жри или будешь сожран", все подчинялись ему - от Палпатина до вомпы-песчанки, роющейся в песках Татуина.

Сердце сжалось. Где-то были другие, кто жил и сражался по другим правилам, ведь когда-то даже он, Зукусс, с восторгом слушал сказки о рыцарях, охраняющих мир, спокойствие и равновесие. Но от них остались только истории, напомнил себе маленький ганд. Дни, когда существовали те отважные воины, никогда не вернутся. Остались только несчастные жалкие дураки, обреченные на поражение, потому что решили схлестнуться с Империей. Их кости, рассыпанные по полям сражений, отмоют от лохмотьев плоти дожди и высушит добела солнце. А победа всегда достается голодным, кто знает лишь жадность и вожделение…

Бессловесные унылые размышления оборвались, как только хатт понимающе улыбнулся и отвернулся. Соберись, приказал себе Зукусс. Ты заключил с Галактикой сделку, ты теперь охотник за головами и заслужил свое место, пусть скромное, но свое, среди самых крутых и известных представителей этой профессии. Если сейчас продемонстрировать слабость, то уже не придется бояться ни Императора Палпатина или панцирников; его разорвут на части его же собственные коллеги. А хищники вроде Босска еще и сожрут в прямом и переносном смыслах этого слова. Зукусс неожиданно приободрился. Нет, все-таки хорошо, что он согласился на уговоры старого главы Гильдии. Уж лучше тебя, чем меня, думал ганд, поглядывая на трандошана.

–  За нас не беспокойся, - рыкнул тот, обращаясь к Жиете.
– Проживем какнибудь. И позаботимся о себе.

–  Ничуть не сомневаюсь, - панцирник не устал улыбаться.
– Кроме того… вы же учитесь у настоящего мастера, верно? Боба Фетт себя никогда не обидит. Тут ему равных нет.

–  Я могу продемонстрировать еще больше талантов, - сказал Фетт, - если мы не ограничимся темой дискуссии. А именно - Оф Нар Диннидом.

–  Но добыча не лежит на столе, не так ли?
– в крупных глазах Жиеты запрыгали злые искры.
– И там она не окажется. По крайней мере, не с нашей планеты. Хочешь обсудить участь нашего гостя, придется спуститься на Циркумтору, тут ты прав. Я прислан лишь объяснить состояние дел. Я пересказываю условия, а не препятствую сделке.