— Пожалуйста, перейдите к следующему варианту.

— Вы могли бы продать Крауну часть своих угодий.

— Помилуй Господи!

Джек усмехнулся.

— При таком решении мы могли бы выплатить долги и таким образом сделать ваши права неуязвимыми для любых притязаний. Вы сохранили бы за собой лучшие пастбища и источники воды. В течение нескольких недель «Сломанная шпора» снова стала бы приносить доход. Вы могли бы вложить часть прибыли в дело, а на остальные деньги отправились бы путешествовать.

— Нет.

— Прекрасно. Мы могли бы найти другого покупателя.

— Покупателя, который, осмотревшись здесь, продал бы землю Уолтеру Крауну? Нет.

— Мы могли бы заключить сделку таким образом, чтобы ее условия исключали подобный вариант.

— До тех пор, разумеется, пока они не нашли бы подходящую лазейку?

— Touche [5] . — Джек сверкнул очаровательной улыбкой. — Проделанный анализ этих вот счетных книг склоняет меня взяться за это дело, и я уверен, что мы найдем способ решить нашу дилемму. Скажем, такой, первый и самый простой: мы передаем сиротскому приюту вполне приемлемую сумму денег из моей доли, как и планировалось. Спустя некоторое время ранчо начнет приносить доход, и у вас появятся деньги на путешествия. Вы встретите какого-нибудь искателя приключений, способного по достоинству оценить вашу красоту и ум, и выйдете за него замуж. Привезете его в «Сломанную шпору» и проживете с ним здесь полгода. Соответствует ли это духу, если не букве завещания вашего дедушки, как вам кажется?

— Это хорошее предложение, мистер Райерсон, — признала Тринити.

Джек снова улыбнулся, на этот раз с явным облегчением.

— Это, безусловно, наиболее приемлемая из всех реальных альтернатив, которые включают в себя ваш брак с другим человеком на ближайшие полгода.

— Это вас задевает? — спросила Тринити, которую занимало, не испытывает ли Джек приступ ревности.

Но Джек разбил ее надежды, пояснив:

— Он, без сомнения, пожелает получить долю в доходах.

— Если дойдет до этого, я выплачу ему этот доход из моих средств, точно так же, как вы собираетесь выплатить определенную сумму сиротскому приюту из своих.

— Это приемлемо, однако мои возражения носят более глубинный характер. — Джек присел на край письменного стола. — Меня не слишком радует мысль о возможном третьем партнере. Если я приму на себя участие в этом предприятии, мое слово должно оставаться последним при решении любого вопроса. Но это не значит, что при обсуждении особо важных проблем я не приму в расчет ваши доводы, — поспешил он заверить Тринити.

На какое-то мгновение Тринити было подумала, что он ее поддразнивает, потом поняла, что он говорит совершенно серьезно.

— Это неожиданность, мистер Райерсон, — пробормотала она. — Благодарю вас.

Зеленые глаза Джека наконец-то повеселели.

— Я не мог предложить ничего другого — из страха, что вам это наскучит и вы станете опасной.

— Вы опять путаете меня с Эрикой, — сердито заметила Тринити. — Мне начинает казаться, что вы никогда не залечите вашу сердечную рану. Думаете о ней и наяву, и, я уверена, в ваших снах.

— Если вы полагаете, что нынче ночью я буду грезить об Эрике, значит, вы невысокого мнения о собственном очаровании, — произнес Джек с шутливым поклоном.

Тринити покраснела и, стараясь спрятать смущение за небрежной усмешкой, быстрым движением встала с кресла.

— Я рада, что Мэри и Джейн не заглянули сюда в то время, как я делала глупцов из нас обоих. Давайте считать, что ничего не было, ладно? Я была бы чрезвычайно признательна вам за это.

— Согласен, А вы простите меня за то, что я воспользовался случаем.

— Это был всего лишь поцелуй, — успокоила его Тринити.

— Весьма искусный, но не с моей стороны.

— Это забыто, — сказала Тринити, но не удержалась от смеха, а потом добавила:

— По крайней мере сделаем вид, что это так. Не корите себя. В конце концов, я сделала все от меня зависящее, чтобы соблазнить вас. Было бы ужасно обидно, если бы вы уклонились от поцелуя без малейших колебаний. — Тринити помолчала, потом тронула Джека за руку. — От души надеюсь, что вы останетесь.

Он прочистил горло, прежде чем ответить:

— Я тоже.

— Доброй ночи, сэр.

— Доброй ночи, мисс Стэндиш.

С тех пор как Тринити узнала о завещании деда, она каждый вечер ложилась в постель с мыслью о временном браке, о замужестве без любви, омрачающем ее будущее. Поначалу ее страхи казались ничтожными по сравнению с пережитой утратой, но проходила неделя за неделей, и мрачная перспектива делить супружеское ложе с чужим для нее человеком все более угнетала ее наяву и во сне.

Благодаря лазейке, изобретенной Джеком Райерсоном, она могла теперь спокойно опустить голову на подушку и расслабиться, зная, что освободилась, хоть и без особой охоты, от такой судьбы. Понимая, что дед не одобрил бы сделки с приютом для сирот, она понимала и еще одно:

Эйб хотел бы, чтобы она любой ценой убедила Джека остаться и спасти «Шпору». И поскольку Джек почти наверняка уехал бы, если бы она настаивала на свадьбе, у нее не оставалось иного выбора, как подчиниться своему красивому советнику.