Они прошли на посадку. Самолет был наполовину пуст. Усиливающиеся террористические акты не лучшим образом сказывались на делах авиакомпаний. Натан настоял на том, чтобы сесть рядом с Карлой. Он надеялся во время полета услышать от Карлы какие-нибудь подробности. Леа устроилась впереди и извлекла из своей сумки плейер, блокнот, авторучку и пачку жевательной резинки.

– Мама, я забыла щетку для волос, – обернувшись, сказала она.

– Катастрофа.

– Очень смешно.

– Надо сказать, что собирались мы наспех, – сообщила Карла.

– А тот, кого вы называете мистер К., это Владимир, да?

Явно сообразительная девочка. Можно было перестать говорить обиняками.

– А вы правда из ФБР? – спросила она у Натана, хотя и не получила ответа на предыдущий вопрос.

– Я работаю с ними.

– Вы арестуете Влада?

– Месье Лав сперва проведет расследование, – сказала Карла.

Леа застегнула пояс и распаковала наушники, которые принесла ей стюардесса.

– Не беспокойтесь, она обожает путешествовать, – сказала Карла. – Достаточно ей сесть в самолет, и она уже наверху блаженства.

– Тогда ей надо было бы пойти к нам на стажировку.

– Только, пожалуйста, не рассказывайте ей ваши ужасы.

Когда «Боинг-747» набрал крейсерскую скорость на высоте десяти километров и Леа с ушами, полными музыки, и ртом, полным жевательной резинки, закуталась в плед, Натан наклонился к Карле и попросил:

– Расскажите мне об Этьене.

– Читайте его книги.

– Меня интересует потаенная сторона его личности.

– Нет никакой потаенной стороны. Его жизнь ограничивалась научными экспедициями, цель которых – превзойти себя. Ему было все равно, откуда он пришел и кем был. Значение имело лишь то, куда он отправляется. И каждый раз это должно быть еще дальше, еще холоднее, еще более одиноко, еще ближе к смерти. Этьен отрицал явность существования.

– Травмированное детство?

– Юность без любви, насмешки одноклассников, наказания отца, который регулярно бил его, безразличие женщин – все это возбуждало в нем потребность добиться уважения к себе. Планку он поднял чрезвычайно высоко. Слишком высоко.

– А что вас привлекло в нем?

– На меня произвел большое впечатление этот интровертный искатель приключений, образованный и следующий собственным желаниям, который выбрал экстрим в качестве психотерапии. Мы поженились незадолго до рождения Леа. Но очень скоро Этьен показал, что не способен жить в лоне семьи. Зов далеких пространств был для него пением сирен. Он боялся стать узником семьи и обыденности. Знаете, что он однажды мне сказал?

– Что вас он любит меньше, чем себя.

– «Когда ступишь на девственные земли, коснешься смерти и Божьей десницы, трудно возвращаться домой». А мне трудно было вытерпеть это. Этьен превратился в этакого наркомана, привыкшего к сильным впечатлениям. Его возвращения не приносили радости. Я от этого страдала. Леа тоже начала страдать. Но, несмотря ни на что, я любила мужа.

– А Владимир?

– Что – Владимир?

– Что вас соблазнило в нем?

– Мы встретились с ним у Мирей Дюма.

– У кого?

– Да не важно… С Владимиром не было ничего оригинального. Как большинство женщин, я уступила упорному и опытному соблазнителю. После того как пропал мой муж, он утешал меня, заботился о Леа, предложил мне работу в своем казино.

– Вы не знали, что он вкладывает свои наркорубли на Ривьере, отмывая деньги, которые поступают к нему от славянской мафии?

– Для меня Влад руководил казино и финансировал экспедиции моего мужа.

– Ну и ухаживал за вами.

– Его ухаживания продолжались целый год. Владимир красив, богат, предупредителен, и с Леа они прекрасно понимают друг друга. Чего ради изображать из себя недотрогу? Из-за тени Этьена? Из уважения к свекрови, которую я всегда терпеть не могла? Чтобы закончить жизнь в одиночестве и испортить будущее Леа? Вы считаете, что я доступная женщина?

Он посмотрел на нее, пытаясь найти какой-нибудь убедительный ответ.

– Нет, просто слишком доверчивая.

Ничего другого ему не пришло в голову. Он был так же неловок, как Этьен, когда тот впервые встретил Карлу. Именно в этот момент Натан понял, что влюбляется в нее. Это составляло часть его миссии. Встать на место Этьена Шомона, влюбившись в его вдову. Его почти нетронутое сердце коварно возобладало над исключительно напряженным умом. Натан Лав в очередной раз играл с чувствами.

Кейт выпила уже десятый кофе за вечер и поставила чашку на первую страницу «Фэрбэнкс дейли ньюс», посвященную убийствам в Мемориальном госпитале. При этом газета потратила больше типографской краски на догадки о содержании проекта «Лазарь», чем на идентификацию убийств. Ученые и философы выступают с комментариями при отсутствии заявлений тех, кто занимается следствием. Журналисты восполняют их молчание, играя роль детективов. Один из них объявил в газете, что ФБР, использовав лингвистов, чтобы раскрыть угрозу террористов с Ближнего Востока, на сей раз призвало к сотрудничеству религиозных деятелей, исследователей и даже якобы эксперта по паранормальным явлениям.