Урхарт в отчаянии закрыл глаза. Он надеялся остановить поток крови, но теперь для этого ему понадобилась бы плотина. И первой в ее створ он сунул бы шею Марплса.

По своему обыкновению король стоял у окна гостиной. Он рассеянно поглаживал перстень на своей левой руке и не сделал шага навстречу Урхарту. На этот раз премьер-министра продержали в приемной не настолько долго, чтобы это выглядело невежливо, но заметно дольше обычного, а теперь ему пришлось пересечь всю комнату, чтобы король протянул ему руку. И снова Урхарта поразила вялость королевского рукопожатия, такая неожиданная для человека, который гордился своей физической формой. Признак внутренней слабости? Или профессиональная травма? По молчаливому знаку короля они сели в кресла у камина.

— Ваше Величество, мы должны положить конец этому неприятному инциденту.

— Согласен с вами, премьер-министр. Непринужденность их прежних встреч сменила теперь почти театральная пунктуальность, словно два шахматных игрока по очереди передвигали свои фигуры. Они сидели, разведя ступни и сведя вместе колени в ожидании, что другой начнет. В конце концов первый ход пришлось сделать Урхарту:

— Я вынужден просить, чтобы это больше никогда не повторялось. Такая существенная утечка документов из дворца делает мою задачу невыполнимой. И если в ней виновен служащий, то он должен быть примерно наказан в назидание остальным…

— Умерьте вашу наглость!

— Простите?..

— Вы что, пришли сюда затем, чтобы поставить под сомнение мою честность, чтобы заявить, что я или один из моих служащих допустил утечку этих проклятых бумаг?

— Вы же ни на сенунду не заподозрите, что это я допустил их утечку, учитывая тот вред, который они…

— Это, Мистер Урхарт, политика, и это ваша игра, а не моя. Даунинг-стрит славится своими утечками информации, когда это выгодно. Я в такие игры не играю!

Голова короля наклонилась вперед, залысины от возмущения понраснели, а переносица его длинного и кривого носа выступила вперед, словно у готовящегося к нападению быка. Вялое рукопожатие оказалось обманчивым. Урхарт не мог не признать искренности гнева этого человека и понял, что оценил ситуацию неправильно. Он вспыхнул и глубоко вздохнул.

— Я… я прошу прощения, сир. Могу заверить вас, что не имею никакого отношения к утечке этих документов. И я подумал, что, возможно, это сотрудник дворца… Вижу, что я ошибался.

Суставы его судорожно сжатых пальцев хрустнули от напряжения, а король несколько раз фыркнул носом, энергично ударяя ладонью по своей коленке, словно желая дать выход своему гневу и вновь обрести контроль над собой. Несколько мгновений они оба молчали, собираясь с мыслями.

— Премьер-министр, я вполне четко знаю свои государственные обязанности и ограничения, налагаемые на меня моим положением. Я специально глубоко изучал их. Открытая война с моим премьер-министром не принадлежит к числу моих прерогатив и не является моим желанием. Такой ход дела не только нанес бы ущерб нам обоим, но был бы для нас губителен.

— Правительству ущерб уже нанесен. Я не сомневаюсь, что после сегодняшних дебатов в парламенте завтрашние газеты будут полны одобрений того, что они считают вашими взглядами, и нападок на бездушное и неповоротливое правительство. Они обвинят правительство в цензуре.

Король невесело улыбнулся в ответ на это признание Урхартом непопулярности его действий.

— Такое освещение положения вредит нам обоим, сир. Оно вбивает клин между нами и выставляет напоказ те части государственного устройства, которым лучше оставаться в тени. Было бы серьезной ошибкой допустить это.

— Ошибкой с чьей стороны?

— Со стороны нас обоих. Мы должны сделать все возможное, чтобы избежать этого.

Слова Урхарта повисли в воздухе. Он хотел увидеть реакцию собеседника на них, но видел он только легкую воспаленность вокруг его глаз.

— Мы не должны позволить газетам разрушить наши отношения.

— Прекрасно, и что же, по вашему мнению, я могу для этого сделать? Как вы знаете, не я затеял эту публичную ссору.

Урхарт снова глубоко вздохнул, чтобы снять судорожный спазм во рту.

— Я знаю, сир, знаю, что не вы начали ее. Но вы можете ее остановить.

— Я? Каким образом?

— Вы можете остановить ее или, по крайней мере, свести к минимуму ущерб от нее, даже не выходя из дворца. Для этого ваш пресс-секретарь должен сегодня обзвонить редакторов газет и сказать, что между нами нет разногласий.

В ответ на предложение король кивнул головой:

— Подкрепить иллюзию, что король и его правительство едины, так?

— Именно так. И еще он должен сказать, что обнародованные бумаги искажают реальность, что черновик не отражает ваших взглядов. Возможно, намекнуть, что он написан кем-то из ваших советников.

— Опровергнуть мои же слова?

— Отрицать, что между нами есть разногласия. Позвольте мне внести ясность в этот вопрос.

Вы хотите, чтобы я отказался от моих убеждений. Король помолчал. — Вы хотите, чтобы я солгал.

— Это только попытка сгладить разногласия, попытка свести к минимуму ущерб…

— Ущерб, причиненный не мной. Я никогда публично не обсуждал вашу позицию и не собираюсь делать этого впредь. Мои взгляды являются моим частным делом.

— Они перестают быть вашим частным делом, когда появляются на первых страницах газет!