Я попытался протестовать, даже махнул рукой, которой до этого сдерживал икоту. Я собирался сказать что-то вроде того, что, мол, я ни в коем случае никогда не обижу его дочь. Как ему такое только в голову могло прийти?! Но очередной приступ тошноты заставил меня заткнуть рот и сморщиться.

— И дети у вас родятся хорошего, высокого роста, сильные и выносливые. Как тебе такие наши мысли?

Я был несколько ошарашен услышанным, к тому же из-за того, что я в буквальном смысле обожрался, я не в силах был вымолвить ни слова.

«Из огня да в полымя. Только что радовался, что мне удалось сбежать из рудников, — и вдруг я уже оказываюсь у свадебного алтаря. А невеста моя — карлица».

Стало понятно, почему они так заботились обо мне, почему меня так хорошо одели и встречали пирогами. Содрать, что ли, рубаху и огласить округу громким криком: «Нет!» Но длительное путешествие научило меня быть куда менее эмоциональным и более рассудительным, поэтому я промолчал и решил выслушать короля Гумбольта до конца.

Но Гумбольт ничего больше говорить не стал, а перешел прямо к делу.

— Хочу представить тебе свою дочь, — торжественно сказал он и показал пальцем на ту самую толстуху, что совсем недавно гладила меня по голове.

— Э-э-э-э, — проговорил я.

— Что?! — сердито спросил Гумбольт.

— Папа, — толстуха бросила на Гумбольта полный осуждения взгляд, — не надо его ни о чем спрашивать, ты же видишь, он не может говорить.

— Полагаю, что от счастья, — сказал король. — К моей дочери сваталось много женишков, но все они были ее недостойны, поэтому она ждала — и вот наконец дождалась… прынца! Оставим молодых!!! — вдруг резко выкрикнул он. — Дадим им познакомиться получше.

Посмеиваясь, народ стал быстро разбредаться по домам… Король Гумбольт напоследок погрозил мне пальцем — мол, смотри у меня, стервец, — а потом, важно покачивая саженными плечами, и сам отправился восвояси. Я уставился на свою пухлую невесту с явным и невежливым ужасом. Если я когда-либо и представлял, что мне предстоят свадебные хлопоты, то никогда даже в самом страшном кошмаре не предполагал, что моя невеста будет выглядеть так…

— Меня зовут Римула. — Она присела, изобразив что-то, похожее на реверанс.

Я рассмотрел ее внимательней. Пожалуй, кому-то она могла даже показаться милой. Округлое, спокойное лицо, нос немного странной формы, к тому же, приглядевшись, я понял, что она вовсе не женщина зрелого возраста, как мне показалось сначала, а скорее девушка лет двадцати семи. Просто я не привык к таким формам. Тут я сам себя одернул.

«Нечего так внимательно ее разглядывать. Чего доброго, решит, что она мне понравилась…»

Я наконец отдышался, тошнота отступила, у меня появилось желание жить и приятная сытость в теле. Я вытянул ноги, устраиваясь поудобнее…

— Знаешь что, Римула, — сказал я, — спасибо тебе, конечно, за доверие, но, боюсь, я не смогу быть тебе хорошим мужем…

— Конечно сможешь! — поспешно выкрикнула она.

— Конечно не смогу! — Похоже, предстоял длинный и неприятный разговор. — Во-первых, — я начал загибать пальцы, — я совершенно неприспособлен к быту, гвоздя забить не могу.

— Это ничего, это я умею! — воскликнула Римула.

— Во-вторых, — я досадливо поморщился, — от меня никакого толку в плане зарабатывания на хлеб насущный. Не люблю, понимаешь, работать, да и не умею ничего…

— Как-нибудь проживем, мой папа как-никак король… — Толстуха обезоруживающе улыбнулась.

— Выпить люблю, — нашелся я, — хлебом меня не корми, дай только светлого эля хлебануть.

Она заметно расстроилась, и между бровями у нее нарисовалась глубокая морщина, но потом морщина разгладилась, когда ее посетила очередная свежая мысль.

— У вас с папой много общего, этот талант поможет тебе урегулировать международные конфликты без войны…

— Насколько я слышал, твоему папаше как раз война нужна, — сказал я.

На это ей было нечего возразить, но моя последняя реплика к ходу нашей дискуссии имела небольшое отношение.

— И вообще, я очень конфликтный, — продолжал я гнуть свою линию, — с твоим папой, я чувствую, мы общий язык не найдем… А с мамой и подавно.

— Мама умерла, — грустно сказала Римула. — Она вечно пилила отца, не давала ему спокойно жить, и в один из дней он приказал своей страже отвести ее вон на ту скалу и скинуть вниз…

— Да? — удивился я.

Король Гумбольт внезапно поразил меня благоразумием, к тому же он подал неплохую идею. Я представил себя в расшитом золотом, кафтане отдающим верной страже приказание сбросить жену Римулу в самое глубокое ущелье. А потом можно будет править долго и счастливо. Какие войны? Я устрою сладкую жизнь себе и всем придворным… Буду хорошо питаться и забавляться с малютками-красотками, которые будут все, как одна, влюблены в меня. Мне представился высокий терем, хоромы, отделанные цветными тканями, моя опочивальня, стол, ломящийся от яств, и такая сладкая жизнь, что у меня закружилась голова. Боги дали мне шанс, а я, глупая голова, его едва не упустил… Пока Римула еще не успела сильно огорчиться, я решил резко изменить тактику.