Ричардсон рассмеялся:

– С американскими идиомами у тебя полный порядок.

– Спасибо.

– И как далеко ты собираешься их сопровождать?

– Насколько это будет возможно. – Ласков отошел к окну и посмотрел на посветлевшее в лучах рассвета небо. – Без бомб и ракет «воздух – земля» в такую погоду мы в состоянии пройти тысячу километров и вернуться назад. Это даст возможность выйти за пределы Земель Ислама, если у кого-то еще не перевелись безумные идеи.

– Но ведь остаются еще Ливия, Тунис, Марокко и Алжир. Послушай, вы могли бы при желании приземлиться на нашей базе в Сицилии. Или, если хочешь, мы вышлем пару заправщиков.

Ласков отвел взгляд и улыбнулся. Американцы – хорошие ребята, но уж слишком озабочены тем, чтобы сохранить мир любой ценой.

– Они не полетят над всем Средиземным морем. План полета «конкордов» предусматривает смену курса над «сапожком». Мы получили разрешение пройти на сверхзвуковой скорости над Италией и Францией. Сопровождение закончится в районе Сицилии. Восточнее острова мы повернем назад. Я дам тебе координаты, так что ваши «Ф-14» смогут взлететь с авианосца и сменить нас. Но не думаю, что в этом будет необходимость. Не забывай, они могут идти при 2,2 скорости звука на высоте девятнадцать тысяч метров. Достать их в состоянии разве что русские «МиГи», но к тому времени «конкорды» будут уже вне зоны их досягаемости.

– Ожидаешь неприятностей? – Ричардсон потянулся. – По донесениям нашей разведки, ничего не предвидится.

– Мы здесь всегда ожидаем неприятностей. Но уж если откровенно, то нет. Обычные меры предосторожности. На этих «конкордах» будет слишком много важных персон. Да и ставки велики. Фактически на кон поставлено все. Все. А чтобы испортить дело, требуется всего лишь один безумец.

Ричардсон кивнул.

– Как с наземной безопасностью?

– Проблема шефа безопасности. Я всего лишь пилот, а не партизан. Если эти две птички поднимутся в воздух, я отведу их в рай и обратно и позабочусь о том, чтобы на них не осталось ни царапины. Насчет земли мне ничего не известно.

Ричардсон усмехнулся:

– Верно. Я в таком же положении. Кстати, что ты берешь, кроме своего «кольта»?

– Набор самый обычный. Все, что требуется, чтобы нести смерть и разрушение. Два «сайдвиндера», два «спэрроу» и шесть «фениксов».

Ричардсон задумчиво кивнул. Ракеты «сайдвиндер» хороши на расстоянии от пяти до восьми километров, «спэрроу» – на дистанции шестнадцать – пятьдесят шесть километров и «фениксы» – на расстоянии пятьдесят шесть – сто шестьдесят километров. Именно с помощью ракет «феникс» можно рассчитывать поразить «МиГ» на расстоянии, не дав ему возможности подойти ближе и воспользоваться своим преимуществом в маневренности в навязанном ближнем бою.

– Не забудь, Ласков, что на высоте в девятнадцать километров и при 2,2 скорости звука ты не встретишь никого, кроме «фоксбэтов». Оставь двадцатимиллиметровые пушки на земле, они все же кое-что весят. Тебе вполне хватит «сайдвиндеров», если кто-то подберется достаточно близко. Мы уже просчитывали на компьютере. Все получается.

Ласков провел ладонью по волосам.

– Возможно. Но я оставлю пушки на тот случай, если мне захочется сбить «мандрагору».

Ричардсон едва сдержал улыбку:

– Собьешь невооруженный разведывательный самолет в международном воздушном пространстве? – Он говорил тихо, как будто рядом находился кто-то, кому не надлежало этого слышать. – На какой тактической частоте ты будешь работать? И какой у тебя позывной на сегодня?

– На УКВ, канал 31. Это 134,725 мегагерц. Запасная частота будет определена в последний момент. Сам понимаешь, требования безопасности. Назову ее тебе позднее. А мой позывной на сегодня – «Ангел Гавриил». Бортовой номер – 32. У остальных одиннадцати позывной тот же, но с другими бортовыми номерами.

– А «конкорды»?

– У них позывные компании: «4X–LPN» – это «Эль-Аль-01». У второго «4X–LPO» – «Эль-Аль-02». Так мы называем их на частотах «Эль-Аль». На моих тактических частотах у них, разумеется, будут кодовые имена.

– Какие?

Ласков улыбнулся:

– Знаешь, какой-нибудь идиот-чиновник в Цитадели тратит, наверное, целый день, чтобы изобрести нечто оригинальное. Пилот «ноль первого» – очень религиозный парень, так что 01 будет называться «кошерный клипер». Пилот «ноль второго» – бывший американец, и он выбрал «крылья Эммануэля», как я подозреваю, в честь слогана знаменитой авиалинии.

– Какой ужас.

Мириам Бернштейн вошла в гостиную совершенно неслышно. Она уже оделась, и теперь на ней было приталенное платье лимонного цвета. С плеча свисала сумочка.

Ричардсон поднялся. Разумеется, он сразу узнал заместителя министра транспорта, женщину, о которой ходило так много слухов, но, будучи дипломатом, не подал и виду.

Мириам сама подошла к американцу:

– Все в порядке, полковник. Я не девушка по вызову. У меня высшая степень допуска. Так что генерал не нарушил никаких инструкций. – Она говорила по-английски четко, но несколько замедленно, вероятно, потому, что редко применяла этот язык на практике.