Я сидела в саду и пела. Я пела о тебе, о том, что ты значишь для меня и зачем боги послали мне встречу с тобой. Это так очевидно! Ты — подарок, огромный подарок, за который я вечно буду им благодарна. На мое пение откликнулось два молодых человека, они прошли в сад и стали разговаривать со мной.

Прежде я никогда с ними не встречалась. Я не знаю, кто они и почему пришли говорить со мной. Один был похож на грека, другой — на перса. Их речь была странной, словно они только что приехали в Рим и не знают наших порядков. Но они сказали мне одну очень важную вещь.

Они сказали мне, что страдание и счастье расположены в разных сторонах света. Что жизнь кажется человеку дорогой между ними. Но это неправильно, потому что, на самом деле, это две разные дороги. Одна ведет к счастью, другая — к страданию. И каждый человек сам выбирает свою дорогу, сам выбирает путь, по которому ему предстоит идти.

И когда я услышала это, я поняла, что всю жизнь ты рассказывал мне именно об этом. И я поняла, что настало время моего выбора. Я должна выбрать свою дорогу. Дорогу страдания выбрать легко, и с детства мы приучены идти именно этой дорогой. Но мы не обязаны делать это. Это наш выбор. И теперь я его сделала.

Я иду к счастью, Максимилиан. И что бы ни случилось с нами, какие бы страдания ни приготовила нам судьба, я не сойду с этого пути. Я знаю счастье любви, и я ни за что не отрекусь от него, никогда не забуду о нем. Оно во мне, оно — это я.

Не бойся за меня, мой любимый. Я мечтаю, что ты сможешь гордиться мной.

С нежностью и благодарностью сердца, вечно твоя Анития».

Максимилиан плакал, исполнившись необыкновенной силой. Выбрать дорогу к счастью…

У нас на руках было две задачи с двумя неизвестными.

Задачи связаны друг с другом — мы должны найти Третью Скрижаль Завета и помочь Ане.

Но мы не знаем, какая опасность угрожает девушке и как откроется скрытая в ней скрижаль. В том, что Ане угрожает опасность, — мы не сомневались. Тьма уже заявила о себе и будет атаковать ее дальше. Она чуть было не довела девушку до самоубийства.

И, по всей видимости, это только начало.

Посовещавшись с Данилой, мы решили навестить в больнице загадочного «учителя танцев».

Аня любила Максима, и расставание с ним

было для нее равносильно смерти. Так что все тут как-то друг с другом связано…

*******

Мы представились коллегами Максима, и нас благополучно пропустили к нему в палату. Видимо, строгий запрет на посещение касался только Ани. Узнать «учителя танцев» было нетрудно.

Этот писаный красавец лежал на больничной кровати с закрытыми глазами. Приблизившись к нему, мы заметили, что хотя его глаза и закрыты, они активно двигаются, а губы шевелятся, словно он с кем-то разговаривает.

— Спит? — тихо спросил меня Данила.

Максим открыл глаза и странным, неловким движением буквально отпрянул от нас. Прижавшись спиной к стене, он обхватил голову руками и стал нервно переводить взгляд то на меня, то на Данилу.

— Не спит, — ответил я.

Мы уже были наслышаны о неком сенаторе Максимилиане, императоре Нероне, предстоящих казнях тысяч христиан и необходимости спасти некую Анитию. Бывает, что люди сходят с ума, случается. А если в их мозгу происходит какой-то патологический процесс, то это и вовсе не удивительно. О чем с ним говорить? Такой доведет до самоубийства кого угодно…

— Я понимаю, что моя просьба выглядит странно, — сказал Данила. — Но, пожалуй ста, не бойтесь нас. Мы не хотим причинить вам никакого вреда.

— Вы психиатры? — Максим действительно выглядел испуганным.

— А что, похожи? — улыбнулся Данила.

— Кто вы?! — судя по всему, мы все-таки напоминали ему психиатров.

— Я — Данила, а это мой друг — Анхель. Вообще-то, я уже собирался ткнуть Данилу

в бок и намекнуть на необходимость спокойно и деликатно покинуть помещение. Ну действительно, о чем можно разговаривать с этим полоумным? И Ане с ним встречаться не нужно — какой смысл? Парень явно не в себе! Но Данила выглядел спокойным и доброжелательным, словно с его собеседником все было в полном порядке.

— Что вам от меня нужно?! — больной не унимался.

— Послушай, Максим, я очень хочу тебе помочь. Расскажи мне, что с тобой сейчас про исходит. — Данила и не собирался терять самообладания.

— Я так и думал — вы психиатры! — закричал Максим.

— Нет, я спрашиваю, как твои ноги. Физически ты, вообще, как? Танцевать будем? — Данила говорил с ним так же, как если бы общался сейчас со мной, хотя мне казалось, что с этим субъектом лучше говорить, как с трехлетним ребенком.

На этот вопрос Максим отвечать не стал. Он зло скинул с себя одеяло, продемонстрировав нам свои скрюченные судорогой ноги. Потом с силой оттолкнулся от поверхности кровати, развернулся корпусом на девяносто градусов, буквально выбросил ноги в сторону прохода и прыгнул на них. На мгновение его тело зависло в воздухе и тут же с грохотом повалилось на кафельный пол.