Шрифт:
«Ну, была не была...»
— Я лишилась своего королевства из-за колдовства. Я намерена воззвать к Четверке, поэтому я направляюсь в Хаб.
Амиэль’стор бросила на Азака рассеянный взгляд, а затем снова обратилась к Инос:
— Ты с ним?
— Он мой муж. Прости ему уклончивые слова. Он пытался сохранить в тайне мои беды.
Азак зарычал, но на него не обратили внимания.
— Очередная выдумка? — скептически вскинула бровь эльфийка.
— Я готова поклясться любыми Богами, какими пожелаешь, — я говорю правду, — заверила Инос.
Казалось, Амиэль заколебалась, к тому же она была не в: силах отвести взгляд от ожогов.
— А твое лицо? — в замешательстве прошептала она.
— Колдовство. Проклятие, — отчеканила Инос.
Амиэль оглянулась на Азака:
— Это так?
Азак молча кивнул. Джинн пылал от злости, его щеки условно полыхали огнем.
— Это меняет дело! — Эльфийка все еще колебалась. — Красота всегда... — и нахмурилась, едва лишь наткнулась взглядом на шрамы Инос. — Корабль отчалит с утренним приливом. Приглашаю вас двоих сегодня вечером на обед ко мне. Ваше дело я изложу более высокой инстанции, стражу порта, моему сыну Илмасу.
— Ты очень добра, — ласково поблагодарила ошеломленная Инос. Она никак не предполагала, что эта девчушка, внешне кажущаяся подростком, имеет взрослого сына. Машинально Инос стала скалывать шпильками свои волосы, готовясь упрятать их вновь под платок и покрывало.
Амиэль вежливо кивнула, повернулась и ловко вспрыгнула на парапет борта. Подняв над головой руки, эльфийка прогнулась и, мощно оттолкнувшись ногами, грациозно спикировала вниз, словно морская птица. Она исчезла в хрустальной воде без малейшего всплеска.
Инос подняла глаза, готовясь встретить ярость Азака.
— Думаю, я спасла положение, не так ли? — поспешила она опередить мужа.
— Ты, стерва, вмешалась не в свое дело!
— И не зря, супруг мой, — процедила она сквозь зубы. Инос твердо решила, что не позволит себя запугать.
Его пудовые кулаки, учитывая проклятие, представляли для женщины особую опасность. Клокочущий гнев тряс Азака, как тропическая лихорадка. Джинн сдерживал себя неимоверным усилием.
— Не стоит ребячиться, дорогой, — произнесла Инос, едва удерживаясь, чтобы не задрожать самой, но уже от страха. — Женщина с женщиной всегда договорятся. И ведь отлично сработало!
— Но только потому, что это была женщина! Закрой лицо! Зана поведала мне правду, ее не было рядом, когда ты разговаривала с матросом; она даже не знала, что ты отправилась у моряка просить перо! Запомни и никогда не забывай: если ты еще когда-либо осмелишься заговорить с мужчиной, когда меня не будет рядом, я прикажу тебя высечь!
Джотуннская кровь в жилах Инос вскипела, долготерпение ее кончилось. Памятуя о зрителях, она понизила голос и по возможности тихо прошипела:
— Амбициозный кретин! Спесивый ублюдок! Да не вмешайся я вовремя, мы бы уже сейчас плыли назад в Гобль! Брак — это партнерство, и чем скорее ты это поймешь, тем лучше, Азак ак’Азакар!
— Но не там, откуда я родом!
— Но здесь тебе придется со мной считаться. И поскольку я только что оказала тебе немаловажную услугу, ты кое-что должен мне..
— Опять ты печешься о своем любовнике? Не трудись...
— Никакой он не любовник!
— Он мертв!
— Что? — отшатнулась Инос. Судя по лицу Азака, сомневаться в его искренности не приходилось.
— Мертв! — смаковал слово султан.
— Ты же обещал, что кровопролития больше не будет!
Он шагнул к жене вплотную, нависая над ней с перекошенным, дергающимся ртом и кроваво-красными, вылезающими из орбит глазами.
— Его и не было. Чтобы убить человека, не обязательно проливать его кровь! Если не поняла ты, то мои люди прекрасно меня поняли. Не хочешь послушать, что они с ним делали? — любезно предложил джинн. — Они...
— Нет! — зажимая ладонями уши, крикнула Инос.
— Как хочешь, — сразу успокоился Азак. — Он оказался удивительно живучим, но в любом случае сейчас он, несомненно, уже мертв.
Внезапно нахлынувшее отвращение к самоуверенному дикарю стерло ее гнев. Инос корила себя за недогадливость — ей следовало понять, почему Азак не желает говорить о Рэпе.
Принимая ее молчание за испуг, джинн с отвратительным удовлетворением кивнул.
— И предупреждаю, султанша! Лишь улыбнись какому-либо мужчине, и ты подпишешь ему смертный приговор! Ты поняла теперь? — закреплял достигнутое джинн.
7
Шанди развлекался, тихонечко похихикивая. Снова и снова он шевелил своей головой то так, то эдак, и комната в ответ тоже двигалась то эдак, то так. До чего же забавно! И даже когда Шанди держал голову неподвижно, комната ходуном ходила то вверх, то вниз, а иногда начинала неторопливый бег по кругу. Мальчику нравилось приятное дурманное состояние, в котором все плыло.