— А как император решил с Краснегаром? — опередила Инос град вопросов, готовых слететь с язычка хозяйки.

Карета лихо мчалась по широкому проспекту мимо величественных зданий и грандиозных сооружений. Разумеется, Инос хотелось поглазеть на столицу, но она ясно сознавала, что сейчас никак не время предаваться праздности и заниматься осмотром достопримечательностей.

— Знаешь, это случилось уже после того, как здоровье государя начало ухудшаться, — замялась Эйгейз. — Консул Итбен... сейчас он, конечно, регент. Так вот, Итбен предложил, что, поскольку старшая ветвь отмерла — Кэйдолан была бы следующей после тебя королевой — ближайшим преемником является Анджилки. К тому же Краснегар не стоил войны с Нордландией, потому как у Империи много других проблем, хотя бы с гномами, не говоря уж о гоблинах; к тому же начиналась заркианская кампания. Вскоре доставили ответ от Экки, и отец смог доложить Сенату, что герцог не претендует на самостоятельное правление королевством. Компромисс устраивал всех — Анджилки получает номинальный титул, а править от его имени станет выбранный танами вице-король. Посол Нордландии согласился, и меморандум был подписан.

Эйгейз конечно же была не глупее, чем Кэйд.

— Удобный расклад, — пробормотала Инос, — но только не для жителей Краснегара.

— Ну, дорогая, император не отвечает за чужое, если только ты не захочешь провозгласить его своим сюзереном.

— Конечно нет! — поспешно заверила Инос. — Что ж, очевидно, Хранитель лгал.

После этих слов леди Эйгейз заметно побледнела и зажмурилась, а потом севшим голосом пролепетала:

— Случается, дорогая, что и Хранитель ошибается, я полагаю. А Кэйд, ты говоришь, цела и невредима, там, в... э...

— В Алакарне, — подсказав Азак.

— Благодарю, — смущенно произнесла Эйгейз, рассматривая загадочного варвара, и поспешила сменить тему на более безопасную. — Как все это необыкновенно удивительно! Анджилки и не подозревает ни о чем подобном!

Инос содрогнулась от недоброго предчувствия.

— Анджилки?

— Ах! Конечно же ты не знаешь! Он в Хабе, дорогая. Приехал пару дней назад в преужаснейшем состоянии.

— Анджилки? Герцог здесь?

— Ну да, дорогая. Регент вызвал его, когда... о-о-о, полагаю, ты и об этом тоже знать не можешь. — Эйгейз волновалась, чем дальше, тем больше, и, как все толстушки, потянулась к еде. Вытащив из ящичка коробку шоколадных конфет, она сняла крышку и принялась выбирать, какую съесть первой, но говорить не переставала. — По дороге с ним случилась неприятность, с Анджилки то есть, — он сломал ногу. Бедняжка, эта поездка для него стала кошмаром. Теперь он уже не герцог, он король... О Боги!

— Чего еще я не знаю? — допытывалась Инос.

— Хочешь шоколадку? Нет? А вы, ваше величество?

Азак тоже отказался от угощения, но попросил:

— Пожалуйста, зовите меня просто Азаком, — и после небольшой заминки добавил: — Раз мы все стали теперь одной семьей.

— О Боги! — пробормотала Эйгейз и съела подряд три конфетки, не спуская глаз с султана.

Действительно, не такое сейчас время в Хабе, чтобы гордиться родством с джинном.

— Почему регент вызвал Анджилки? — требовательно, спросила Инос.

— Из-за Калкора, дорогая. Он тан Нордландии...

— Я знаю о Калкоре. Он наш дальний родственник, очень дальний. — Вдруг Инос вспомнила видение в магическом окне и поморщилась. — На самом деле один раз я его видела. Чем отдаленнее родство с ним, тем лучше! Так что о Калкоре?

— Он... о, Великое Равновесие! — распахнула глаза Эйгейз и бросила в рот еще одну шоколадку. — Знаешь, дорогая, возможно, я сделала грубейшую ошибку.

— Что за ошибку?

— Что ж, что сделано, то сделано. Видишь ли, Инос, твое письмо пришло только сегодня утром, когда отец уже отправился во дворец. Я не верила в твое чудесное воскрешение потому-то и не послала сообщение отцу о тебе. Я чуть было вообще не отказалась от поездки. Мне пришлось менять планы, в частности, переносить на другой день примерку платьев. О Боги!

Азак молча хмурился. У Инос сердце выпрыгивало из груди.

— Ты начала о Калкоре, Эйгейз, — напомнила ей Инос.

Проглотив еще пару конфеток, та выпалила:

— Он тоже в Хабе. Вот что сейчас при дворе творится. Пират потребовал охранную грамоту, и регент, конечно, это ему предоставил, потому что джотунну ни за что не вернуться. Тан прибыл пару дней тому назад, и сегодня на повестке дня только один вопрос — Краснегар. Когда Анджилки добрался до нашего дома, отец сразу же отослал во дворец курьера с известием. Преторианцы явились прямо среди ночи, безжалостно вытащили беднягу прямо из кровати и забрали с собой...

— Краснегар? Сегодня? — вскричала Инос, чуть ли не кожей чувствуя взгляд Азака, пожиравшего ее глазами. — Нам, нужно ехать...

— О, во дворец уже слишком поздно, дорогая. Они заседают с утра. Даже я не могу пройти в Круглый зал, чтобы известить отца, и уж тем более провести тебя мимо стражи.

— Но что нужно Калкору?

— Ты абсолютно уверена, что не хочешь конфетку? Ах, дорогая, никто ничего не знает! Поговаривают, что тан вконец свихнулся и намерен биться с Анджилки за трон.

— Драться с Анджилки! — ахнула Инос, вспомнив мускулистого джотунна, увиденного ею когда-то в волшебном окне, и толстого увальня-герцога. Ее начал разбирать смех. Сама идея столкнуть этих двоих в поединке была абсурдной, и Инос, не в силах сдерживаться, расхохоталась.

— Это единственное правдоподобное объяснение присутствия в Хабе обоих претендентов на Краснегар, дорогая, — с тихим стоном закончила Эйгейз и кинула в рот последнюю шоколадку. — У джотуннов есть какой-то старинный варварский обычай разрешать каверзные споры между противоборствующими сторонами. Они называют это «Божьим Судом». Мне отец говорил.