Рао погладил бороду.

— Я не стану отрицать. Тем не менее, императрица, я кое-что знаю о раджпутах. И теперь эта армия — полностью армия раджпутов в том, что имеет значение для воина. Слово «малва», применяемое к господину Дамодаре, стало фикцией. Потрепанный плащ, прикрывающий совсем другую броню. Даже йетайцы в его армии принимают обычаи и традиции раджпутов. Старший офицер йетайцев, Торамана, как говорят, женится на девушке из клана Чохаров. И ни больше ни меньше, как на сводной сестре Раны Шанги.

— И другие поступают так же, — добавил командующий кавалерии Шакунталы, Шахджи. — И не только йетайцы. В Бхаруче не происходит ничего, о чем бы мы не узнали в течение дня. Мы получили бесчисленные отчеты от купцов и торговцев маратхи. День за днем, говорят они нам, солдаты-раджпуты ведут брачные переговоры с йетайцами и другими своими товарищами — даже кшатриями малва, — которые хотят прикрепить себя к раджпутам.

Каким-то образом Шакунтале удалось сесть еще более прямо.

— Да, я знаю. И вы думаете, что это означает, будто Дамодара и Шанга теперь поведут войну против нас в манере раджпутов? Наконец встретятся с нами на огромном поле брани?

— Они попытаются, — пробормотал Рао. — В то время, как мы попытаемся встретить их в другой манере.

Возможно, почувствовав внезапное напряжение в позах других офицеров, сидевших по обеим сторонам от него, Рао легко улыбнулся.

— О, пожалуйста, помолчите. Это ведь правда — наша армия еще не готова дать прямой отпор Дамодаре и его людям. И не будет готова еще какое-то время. Не забывайте: Дамодара сражался против Велисария — и победил.

Офицер по имени Кондев пошевелился.

— По всем статьям они количественно превосходили Велисария на перевале. Наши силы равны силам Дамодары. Нас даже больше, если мы подключим все резервы.

— И что с того? — пожал плечами Рао. — Армия Дамодары участвовала в великих сражениях, как против римлян, так и против персов. Они опытные и уверенные в себе воины. Наши солдаты не принимали участия ни в чем подобном. Тысяча стычек и засад — да. Сотня небольших битв на узких участках горной местности — да. Мы защищали и брали дюжину горных фортов — да. Но это не одно и то же. На открытом поле брани Дамодара разобьет нас наголову.

Последовало неуютное молчание. Судя по кислым выражениям лиц, было ясно: офицеры хотели отрицать слова Рао. Но…

Не могли. И то, что самый великий герой Махараштры был готов сказать о своей слабости открыто и спокойно, делало отрицание невозможным. Кто они такие, чтобы сказать Ветру Великой Страны, что он ошибся в военном деле?

Так получилось, что сказала Шакунтала.

— Ты не прав, Рао. — Она сделала короткий рубящий жест левой рукой. — Не в плане правильности тактики, если Дамодара бросит нам вызов на открытой местности. По этому поводу я ничего не могу сказать. — Ее тон на мгновение стал скромным. По крайней мере, таким скромным, на какой была способна императрица. — Я даже не подумаю спорить со своим мужем по таким вопросам.

Рао улыбнулся. Но жена-императрица холодно проигнорировала это.

— Но ты не прав в политике. Дамодара, я в этом почти уверена, знает, что может разбить нас в сражении. Но не без того, чтобы самому понести тяжелые потери. И это, как я думаю, лежит в основе всего. Он ждет и будет продолжать ждать.

Рао нахмурился.

— Чего ждет?

Его глаза слегка раскрылись. Затем на одно мгновение вернулся старый Рао. Горный вождь, который когда-то тренировал императорскую дочь. Задолго до того, как женился на ней, в то время такой брак был немыслим.

— Чушь, девочка! Это раджпуты, говорю тебе. Даже если сам Дамодара и хочет захватить трон малва — а каков у него шанс, когда его семью держат заложниками в Каушамби? — его солдаты за ним не последуют. Если он станет давить и настаивать, то его зарежет сам Рана Шанга. Раджпуты дали клятву верности императору малва. А клятва раджпутов — и ты это знаешь не хуже меня — не нарушается. Она крепче железа.

Шакунтала покачала головой. Если императрице и не понравилось, как ее муж внезапно вернулся к старым, грубоватым способам обращения с ней, то не подала и виду. Более того, по намеку на улыбку на ее губах можно было предположить, что Шакунтала этим наслаждается.

Тем не менее головой она покачала яростно.

— Я не это имела в виду — хотя, Рао, я думаю, что ты забываешь уроки философии, которые когда-то давал нетерпеливой и упрямой девочке. — Да, Шакунтала на самом деле улыбалась. — Дело в том, что правда становится иллюзией, а иллюзия правдой. В пелену майя не так-то легко проникнуть.

По комнате пронесся легкий смешок. Казалось, офицеры немного расслабились. Шуточные споры между императрицей и ее мужем было привычным делом. Привычным и сильно успокаивающим.